Слово главного редактора
05.04.2021 | Журнал «Стратегия России»
Пятого марта исполнилось 75 лет так называемой Фултонской речи Черчилля. С неё многие отсчитывают начало холодной войны, которая продолжалась полвека. Сегодня исследователи этого непростого периода в современной истории ищут параллели между американской политикой конца 1940-х и нынешним временем, отмеченным нарастанием агрессивной риторики коллективного Запада в адрес России и откровенной русофобией.
Параллели, конечно, уместны, но любые сравнения хромают. Можно считать Фултонскую речь формальным объявлением холодной войны, но эта война началась гораздо раньше. И «железный занавес» — не изобретение Черчилля, как до сих пор считают на Западе, а плагиат. Этим занавесом размахивал Геббельс в нацистской пропаганде. А в британской газете «Таймс» этот термин появился 3 мая 1945 года — за неделю до конца Второй мировой войны. Газета напечатала речь графа фон Крозига, нового премьер-министра Германии, с которым он выступил 2 мая по радио. Крозиг стал премьером в правительстве последнего рейхспрезидента Дёница. Это правительство, кстати, в Советском Союзе называли не иначе как «банда Дёница». Оно просуществовало до 23 мая и было в полном составе арестовано союзниками.
Так вот, фон Крозиг, в связи с тем, что советские войска стоят в Берлине, заявил: «С востока наползает железный занавес, за которым творится незримое для мира разрушение». В тот же день, 2 мая, Черчилль отдал приказ фельдмаршалу Монтгомери, командующему британскими войсками в Европе, складировать немецкое вооружение, чтобы в нужное время вооружить немецкие войска и бросить их против Красной Армии вместе с союзными частями. Отсюда план Черчилля «Немыслимое» — о войне с СССР, отсюда американский план атомной бомбардировки Советского Союза, который был разработан уже к октябрю 1945 года.
Холодная война, я считаю, не была объективной необходимостью. В Америке существовало «глубинное государство», но оно состояло из множества фракций, была и просоветская фракция. Поэтому многое зависело от решений руководства США, в том числе президента Трумэна. Когда заканчивалась Вторая мировая и Красная Армия брала Берлин, Черчилль уже настраивался на конфронтацию, на холодную войну.
А Трумэн к этому был не готов. Начинающий президент, он узнал, что в США, оказывается, существует ядерная программа, о которой Сталин с Молотовым знали за несколько лет до этого. Трумэн не был уверен в необходимости конфронтации, но Черчилль указал ему дорогу. Суть его Фултонской речи как раз и заключалась в том, что он сформулировал схему и цель, идеологию холодной войны.
Такая война стала возможна потому, что Запад не смог бы победить Советский Союз в открытом столкновении. Расчёты показывали, что, даже используя недобитые гитлеровские части, Красную Армию невозможно было остановить, и она в течение двух недель могла выйти к Ла-Маншу. Ядерное оружие ещё только создавалось, в Хиросиме и Нагасаки были использованы первые наработки. Но главным препятствием на пути к войне был огромный престиж Советского Союза в мире — тогда все знали, кто разгромил немцев. Популярность нашей страны на Западе была фантастической, и Фултонская речь стала одним из инструментов разрушения имиджа Советского Союза. Кстати сказать, Трумэн от речи открестился: мы, американцы, не такие антисоветчики, как господин бывший британский премьер! Но американцы хорошо знали о речи Черчилля заранее, более того, госсекретарь Бирнс редактировал это выступление.
Черчилля выпустили на кафедру как политика, к тому времени представлявшего только себя самого. Американцы развели руками. Открыто примыкать к линии бывшего премьера руководители США не могли, потому что этого не поняли бы избиратели, которые ещё симпатизировали Советскому Союзу. Но с течением времени политика Запада быстро выстраивалась в направлении, указанном Черчиллем.
***
А сегодня? Ситуация гораздо острее, потому что военно-стратегические позиции Советского Союза были сильнее, чем сегодня у России. Тогда наши войска стояли в Берлине, а сегодня американские войска стоят у наших границ в Прибалтике. Правда, у нас есть современные средства сдерживания Соединённых Штатов, мы обеспечили себе качественное превосходство в вооружениях и сможем поддерживать такое превосходство на протяжении длительного времени.
Но давайте сравним Фултонскую речь, выступления западных лидеров и высказывания современных руководителей. За полвека холодной войны лидеры западного мира никогда не позволяли себе выпадов против руководства Советского Союза. Черчилль говорил, как он чтит подвиги Красной Армии. Рейган, называя нашу страну «империей зла», не упоминал персонально Андропова и Горбачёва. Никогда не вводили санкции против членов Политбюро и правительства, силовых ведомств, хотя санкции против нашей экономики были — вспомним хотя бы запрет на экспорт в нашу страну труб большого диаметра для строительства газопроводов. Была поправка Джексона — Вэника. Она предусматривала непредоставление СССР режима благоприятствования в торговле в связи с проблемами эмиграции советских евреев. Были разовые ограничения в предоставлении высоких технологий. Они вводились и отменялись.
Но сегодня санкционная удавка намного сильнее. Теперь это целая система законов, которые институционализируют санкции практически навечно. Кроме того, американские лидеры в лице нового президента Байдена позволяют себе откровенное хамство в отношении руководителей других государств, в том числе и в отношении Путина. Это что? Новая политическая мода? Или последняя степень неуважения нашей страны? Не думаю, что на этом американский истеблишмент приобретёт какой-то значимый выигрыш.
Американцы всегда отличались тем, что резко повышали ставки, но сегодня это происходит там, где живут русские, например, в Донбассе. В годы холодной войны американцы уже пробовали рисковать в Корее. Это была прямая конфронтация, потому что наша авиация участвовала в боевых действиях против войск США. Прямая конфронтация у нас существовала и во Вьетнаме, куда СССР поставлял средства противовоздушной и противоракетной обороны, стрелковое оружие и самолёты.
Однако на фоне таких непростых отношений и даже столкновений, сохранялись переговорные форматы — по контролю над вооружениями, по развитию гражданского общества, по проблемам экологии и многим другим направлениям. Встречались лидеры, развивались разнообразные контакты. Сегодня ничего этого нет, а люди, призывающие к налаживанию отношений между США и Россией, рассматриваются в Америке как предатели. И это создаёт атмосферу неожиданностей и рисков.
Какие могут быть неожиданности? Или мы плохо знаем направления американской политики, чтобы пропустить неожиданности?
Энтони Блинкен, госсекретарь в новой администрации, заявил, что надо идти на переговоры с Россией и жевать жвачку. Такая вот формула отношений... Думаю, не все поняли, что имеет в виду Блинкен. Джеральд Форд, которого называют самым бездарным президентом США, не мог одновременно делать два дела — идти и жевать жвачку. Это американская идиома, обозначающая крайнюю степень неспособности человека. По сути, обозначающая идиота. Значит, Блинкен считает, что пора выходить из состояния идиотизма. Надо идти и жевать.
Пока что я не видел движения в нашу сторону. Был один полушаг, связанный с продлением договора СНВ-3. При этом в Белом Доме не прекращают жевать антироссийскую жвачку.
***
А что в Европе? Вспоминается, сколько радости было у некоторых наших демократов, когда Россию приняли в G-7 и в Совет Европы. Нужно ли нам было вступать в эти структуры? Выражу личную точку зрения: не нужно. Я говорил это и тогда, и повторяю сейчас: нет никакого смысла в членстве в этих структурах. Мне пришлось много сталкиваться с руководителями и крупными функционерами того же Совета Европы. Скажу откровенно: пребывание в структурах Совета Европы — мазохизм. Потому что это стопроцентно гарантированная конфронтация на любой площадке, где тебя вываляют в грязи, облают последними словами, примут антироссийскую резолюцию в ста случаях из ста. Зачем нам это надо — я не знаю.
В Европе когда-то сжигали мыслителей, которые утверждали, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Просто тупо сжигали. Теперь так же тупо на всех площадках повторяют, что Россия — одна из сторон конфликта на Донбассе. Эту глупость повторяют за «старшими товарищами» украинские политики. И никому невдомёк, что если бы Россия была одной из сторон конфликта, то и самого конфликта давно не было бы, и другой его стороны — Украины.
Украинские руководители часто и громко обижаются, что Москва не хочет обсуждать с Киевом насущные проблемы, уклоняется от встреч в верхах. А о чём можно договариваться со страной, которая много лет не выполняет подписанные ею же Минские соглашения? Мне пришлось в своё время много общаться с украинской элитой. Я вынес такое впечатление: любая договорённость с ней доживает только до утра. Причём в Киеве никогда не признают собственную вину в срыве договорённостей — это всегда козни другой стороны.
Украинские руководители до сих пор не хотят признавать, что война на Донбассе носит внутренний характер, что это гражданский конфликт. Самое прискорбное, что на Украине так думают вместе с Западом, действуют вместе с Западом. Но Запад никогда не примет Украину как равноправного партнёра — для понимания этого достаточно проанализировать результаты Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом. То, что Донбасс до сих пор не стал российским, как Крым, это только воля России. Никакой Запад не помешает, если в нашу страну решат интегрироваться самопровозглашённые донбасские республики.
Но на Украине не признают как фактор международной политики добрую волю России. Разрывают с нами торговые и экономические связи, вводят санкции, со всех трибун называют нашу страну агрессором... И не понимают, что Украина для Запада — средство конфронтации с Россией, причём средство расходное. Я не знаю, до каких планов додумаются стратеги НАТО. Лишь бы не перевели конфликт в горячую фазу. В «горячей» войне шансы людей уцелеть будут минимальными. И Украины среди уцелевших точно не останется.
Пока что она — инструмент войны в чужих руках. Не знаю, насколько далеко могут зайти Соединённые Штаты, готовя этот инструмент. Они шлют Украине деньги — не скажу, что большие. Такие средства даёт, например, транзит российского газа через Украину. Надо только с умом использовать эти средства. Идёт из Америки бывшее в употреблении военное снаряжение и списанные катера.
Это глупость или стратегия? Думаю, значительная часть американской стратегии — глупость. Пришёл абсолютно неподготовленный управленческий класс. А когда плохо образованные в государственном управлении люди управляют ещё менее образованными людьми в Киеве, то получается политика, которую мы с изрядным изумлением наблюдаем. В Киеве любят повторять, что Россия потеряла Украину. Но у киевских стратегов ещё большая потеря — они потеряли Россию. И цену этой потери им только предстоит осознать. Осознать и ужаснуться.
Вячеслав НИКОНОВ
Журнал «Стратегия России», апрель 2021 г.