Слово главного редактора
01.11.2018 | Журнал «Стратегия России»Вчитайтесь, вслушайтесь вот в такой текст. «Мои соотечественники, американцы! Я рад сообщить вам сегодня, что подписал указ об объявлении России вне закона на вечные времена. Бомбардировка начнётся через пять минут». Такими словами 11 августа 1984 года президент США Рональд Рейган проверял микрофон, полагая, что он ещё не включен. Как видим, микрофон был включен, если тестовая фраза оказалась записанной.
Сегодня нам говорят, что это была шутка президента. Даже если так, то шутка отражала то, что занимало мысли Рейгана тогда и к чему время от времени возвращаются, пусть в воображении, сегодняшние американские лидеры. В начале 1980-х Соединённые Штаты и Советский Союз обладали ядерными арсеналами, которых было достаточно, чтобы как минимум десять раз стереть друг друга с лица земли. Вот почему усилиями самого Рейгана, других политиков — американских, советских и российских — была создана система контроля над вооружениями. Количество ядерного оружия заметно сократилось, но вплоть до настоящего времени мы обладаем потенциалом, достаточным для взаимного гарантированного уничтожения. Тем не менее и США, и Россия предпринимают шаги по его модернизации.
Дональд Трамп уже заявил о программе модернизации американской ядерной триады, стоящей триллион с лишним долларов. Владимир Путин показал образцы новых российских вооружений, способных преодолевать американскую систему противоракетной обороны. При таком наращивании возможностей система контроля над вооружениями, которую создавали поколения политиков, похоже, начинает разрушаться. Ситуация в этой сфере становится всё опаснее.
Тем более что речь уже идёт не только о стратегических арсеналах — тактическое ядерное оружие становится повседневностью. Оно размещается на американских базах в Европе, причём недалеко от российских границ, в пределах короткого подлётного времени. Американцы считают себя вправе иметь такие базы рядом с нами. Советский Союз попытался однажды ответить аналогичным образом и разместил на Кубе ракеты средней дальности. Это привело к Карибскому кризису, и мир оказался на грани термоядерной войны.
Насколько мы сегодня близки к опасной черте? Если какая-то сторона посчитает, что обладает неким превосходством, пойдёт ли она на изменение баланса сил? Самое опасное, что сценарий ядерной войны становится предметом обсуждения. Тут и вспоминают о тактическом ядерном оружии. Некоторым политикам представляется, что войну можно выиграть. С этим пока не согласны генералы по обе стороны Атлантики, а стратегическая стабильность хорошо поддерживается нашим военно-промышленным комплексом. И всё равно надо возвращаться к Договорам об СНВ и о ракетах средней и малой дальности. Только сильная Россия сможет заставить США сесть за стол переговоров. Значит, будем сильными!
После Карибского кризиса много утекло воды, мир изменился. Но не меняются подходы Соединённых Штатов к определению своего места в мире. Доминирование — вот ключевое слово во внешней политике Вашингтона. Причём к старому набору в виде угрозы применения силы сегодня прибавляются новые инструменты — санкционные клещи и навязывание всем своей национальной юрисдикции.
В этом плане у меня наибольшее восхищение вызвало решение одного из нью-йоркских судов, который обязал Иран выплатить 10,5 миллиарда долларов в качестве компенсации семьям погибших 11 сентября 2001 года. При чём тут Иран, который выступает противником тех самых саудитов, представители которых замешаны в теракте на башнях-близнецах? Понятно, что ни при чём. Но «счётчик» включен. Остаётся дождаться, пока России будет инкриминировано, что её союзник Иран не платит по счётчику в соответствии с решением нью-йоркского суда, и нам добавят ещё десяток санкций...
Так выглядит правовой империализм, продвинутая форма глобального воздействия американской силы на повседневную действительность всей нашей планеты.
Если вспоминать о доминировании, на идее которого зациклены в Америке, то надо говорить и о санкциях. Теперь даже неважно, по какому поводу они были запущены. Санкционный маховик, думаю, остановить уже невозможно, потому что США не собираются ничего менять, что бы Россия ни делала. Но понимают ли инициаторы санкций, что отношение к Америке в России будет меняться только в худшую сторону? У нас нарастает ответное желание нанести ущерб Соединённым Штатам. Значит, останутся в ходу контрсанкции. И мы точно ничего не предпримем, когда нужно будет что-то сделать в интересах американцев. Даже если они об этом попросят — ведь время от времени Америке от России что-то нужно...
Таким образом, кроме ядерного противостояния, возрастает опасность того, что США, стремясь ослабить Россию, полностью уничтожат инструменты сотрудничества и сделают невозможным взаимодействие даже по тем вопросам, которые могут представлять жизненно важный интерес для самих Соединённых Штатов.
В США носятся с идеей заставить Россию «изменить своё поведение». Тогда, мол, мы будем готовы сотрудничать с Россией. При этом один из сенаторов спрашивает представителей администрации, какие меры принимаются, чтобы поставить Россию на колени. Это так он видит сотрудничество. Другие представители истеблишмента «выражают озабоченность». Это вообще любимая забава американских верхов — выражать озабоченность. То возведением Крымского моста, то манёврами в нашем Центральном военном округе, то ситуацией в Азовском море. И тут бесполезно говорить, что это — наши дела, наша страна и, соответственно, наша юрисдикция. В США эти возражения не слышат. Там по-прежнему ждут, пока Россия «изменит своё поведение».
А хочет ли Россия, чтобы Соединённые Штаты изменили своё поведение? Как такой вопрос воспримут в Вашингтоне? Ведь рано или поздно его придётся задать.
Вячеслав НИКОНОВ
Журнал «Стратегия России», ноябрь 2018 г.