Слово главного редактора
03.05.2018 | Журнал «Стратегия России»В апреле мир подошёл к очень опасной черте. Если не сказать — к последней черте. Во всяком случае, алармистские настроения в СМИ и в мировом сообществе были вполне обоснованы: массовый ракетный удар силами западной коалиции по территории Сирии поставил мир на грань мировой войны.
Чем был вызван этот кризис, чего ждать сегодня от мировой обстановки?
Сейчас в геополитической атмосфере слышен мощный шум — это шум смещающихся тектонических плит мировой системы, которая меняется на глазах в самых непредвиденных направлениях. И главное в этих изменениях то, что Соединённые Штаты Америки перестают быть сверхдержавой, а Запад — доминирующей силой на планете. Вспоминая ушедший биполярный мир, надо иметь в виду, что тогда на США приходилось 60 процентов мировой экономики. Тридцать лет назад коллективный Запад располагал 80 процентами экономики планеты. Сегодня это 40 процентов.
В мире возникают альтернативные центры силы, заявляющие о своих интересах. Соединённые Штаты и их союзники делают всё, что могут, чтобы сохранить глобальное доминирование. Удар по Сирии — из этого ряда усилий. Однако с каждым годом сохранять доминирование всё сложнее и сложнее. Надо думать, это хорошо осознают в США.
Дональд Трамп — не случайное явление американской истории и американской политики. Это, если хотите, альтернатива тому курсу, который проводил Обама, и который привёл к потере американцами многих лидирующих позиций. Трамп — это другая логика мировой политики, другой взгляд на мир.
Обама смотрел, скорее, оптимистически: Соединённые Штаты и Запад — выигрывающая сторона, Америка обеспечивает глобальный мировой порядок. Да, есть державы, отклоняющиеся от такого порядка, но их нужно вовлекать в орбиту американского доминирования. Недаром слово «engage» — вовлекать — было любимым словом в стратегическом лексиконе Обамы. Поэтому создавались разного рода альянсы под руководством США — Транстихоокеанское партнёрство, Трансатлантическое партнёрство. В этих мощных партнёрствах Америка играла роль примирителя интересов крупных международных структур.
У Трампа взгляд на мир пессимистический. Об этом говорят последние американские доктрины: в мире всё плохо, США окружены не столько друзьями, сколько противниками. Открытыми, вроде России, Китая и Ирана, и скрытыми, мнимое дружелюбие которых прикрывает стремление использовать Соединённые Штаты в своих интересах. Глобального мира не существует, есть совокупность национальных и региональных интересов, и США в этих условиях обязаны быть главным центром силы. Никаких союзников, без которых никак не обойтись, у Америки нет. А поэтому она должна не отстаивать чужие интересы, а заниматься своими делами, чтобы стать поистине великой державой, определяющей судьбы мира в опоре на собственные силы.
Отсюда появление в американском политическом лексиконе понятия «суверенитет», которое никогда активно не использовалось — ведь Америка всегда воспринимала свой суверенитет как данность, не подлежащую сомнениям. Для Трампа важно заявить, что интересы США гораздо важнее, чем интересы какого-то глобального мира. Ему важно сделать Америку всемирной крепостью, которая могла бы бороться с неподконтрольными ей центрами силы, которые не признают справедливыми американские правила игры. Эти центры — прежде всего Россия и Китай, которые не придерживаются принципов свободы. По Трампу — свободы действовать в интересах Соединённых Штатов.
Трамп заявляет, что Америка — чемпион свободы в современном мире. Однако имидж её как страны, несущей свободу, в значительной степени подорван. В мире сегодня огромный запрос на справедливость. И здесь США не воспринимаются в качестве лидера. Внутри страны — колоссальная имущественная дифференциация, даже больше, чем в России. Продолжается дискриминация по расовому и национальному признаку при всех разговорах об искоренении такой дискриминации. Очень глубокий раскол в обществе из-за того, что люди не хотят слышать друг друга. Именно поэтому демократы и республиканцы не могут договориться по многим важным пунктам повестки дня, в том числе и по отношению к политике Белого дома. То есть нарушают свои же демократические принципы — слушать кого-то и учитывать чужую позицию.
Атакуя Трампа, американский политический класс и американские СМИ делегитимизируют Америку как оплот свободы и справедливости. Атака на Трампа ведётся не только потому, что он «продался» русским, но и потому, что отрицает многие американские «ценности», признанные его предшественником Обамой.
Вот отсюда, вероятнее всего, желание Трампа вырваться из-под огня критики, поиграть мускулами. Удар по Сирии как проявление силы во внешней политике должен был повысить его ставки в политике внутренней. Президент США использовал известный геополитический закон, по которому впечатление, представление имеют значительно большее влияние на умы, чем реальность.
Добился ли он решения поставленной задачи? На мой взгляд — нет. И в значительной степени ему в этой провальной операции «помогли» друзья и союзники по НАТО — Великобритания и Франция. Поневоле вспоминаешь: с такими друзьями и враги не нужны. Французские ракеты вообще не материализовались при ударе по целям в Сирии, хотя, как было заявлено, ВВС и ВМФ Франции в операции участвовали и даже стреляли. Британские ракеты в большинстве стали добычей сирийской ПВО. Как и американские. Причём массированный налёт более сотни «умных» ракет отражали старые советские системы. По существу, это был провал операции коалиции, возглавляемой США.
О чём это говорит? В первую очередь о том, что западная военная машина сегодня не способна к решению крупных задач. При этом Соединённые Штаты тратят больше всех на нужды вооружённых сил — 700 миллиардов долларов составляет военный бюджет на 2018 год. У России, напомню, 46 миллиардов. Американская стратегия — обеспечение глобального присутствия и военного доминирования. По существу, средства и военные ресурсы тонким слоем размазаны по всему земному шару. Российская стратегия — обеспечение безопасности собственной страны, концентрация на направлениях, которые мы считаем наиболее важными. Например, Сирия.
Поэтому США, как показали примеры в Северной Корее и в Сирии, могут достаточно грозно заявить о намерениях, даже подтянуть какие-то силы, но реально провести сложную военную операцию, скорей всего, не в состоянии. Если, конечно, не вздумают использовать ядерное оружие. Вообще американская военная сила в Сирии почти не проявила себя. В течение ряда лет, например, США вместе с шестью десятками (!) союзников по коалиции вели безуспешную войну с ИГИЛ. Неизвестно, сколько лет они ещё бы так воевали. Пока не вмешалась Россия, террористы контролировали 80 процентов территории Сирии. Сегодня они почти повсеместно уничтожены либо выдавлены из республики. ИГИЛ разбила сирийская армия при поддержке ВКС России.
К сожалению, в Соединённых Штатах некому рассказывать об «успехах» американской армии. Некому сообщать о британском и американском оружии, найденном на складах террористов. Нет в США средств массовой информации, которых бы интересовала правда. И с этой точки зрения США безнадёжны...
Но в Европе ситуация иная. Здесь есть политические силы и влиятельные люди, которым интересно, что делается в Сирии и как на это влияют их правительства. У Терезы Мэй на британских островах пресса хуже, чем у российского президента, которого и так обвиняют во всех грехах. Есть и серьёзные противники в парламенте. Например, Джереми Корбин, лидер лейбористов. На последних выборах лейбористы получили на полпроцента меньше, чем консерваторы, и поэтому правительственная коалиция держится во многом на голосах ирландских националистов, которые тоже не во всём согласны с Терезой Мэй. Корбин тщательно отмечает все ошибки главы правительства и постоянно задаёт ей неудобные вопросы. Они становятся достоянием СМИ и общественности, хотя Корбина некоторые СМИ и поминают чуть ли не последователем Троцкого. Поэтому британцы хорошо знают о провальной сирийской операции, о конфузе с отравлением Скрипаля и о позоре с попавшим в плен в Сирии английским спецназом.
То же и во Франции. Президента Макрона есть кому спросить. Это и левый депутат Европарламента Жан-Люк Меланшон, и Марин Ле Пен. У них есть возможность доносить информацию обществу.
Поэтому рейтинги Терезы Мэй и Эммануэля Макрона постоянно падают. И, может быть, именно по этой причине они стремятся активно следовать в фарватере политики американского президента, считая, что близость к «великому соратнику» зачтётся им во внутриполитических баталиях.
Возвращаясь к американской геополитике, надо сказать, что не стоит недооценивать военную мощь США. Однако, как показали последние события, нет, наверное, и необходимости её переоценивать. Да, у американцев есть серьёзные экономические и военные рычаги для давления. Но не давление заставило северных корейцев пойти на переговоры с новым госсекретарём США. Это упорство северных корейцев заставило американцев пойти на переговоры. А это вместе с провалом ракетного удара означает, что Соединённые Штаты всё больше будут полагаться на невоенные факторы силы — например, санкции в отношении России и торговые войны в отношениях с Китаем.
А где же место России в сегодняшнем мире? Она должна находиться там, где и находится, — в центре Евразии. От наших «партнёров» мы постоянно слышим, что России надо куда-то двигаться, к кому-то примыкать. Куда ей двигаться, занимая одну восьмую земной суши! Этого вполне достаточно, чтобы быть самостоятельным центром силы.
Если к кому-то примыкать, чтобы понравиться Западу, то надо предпринимать односторонние шаги. Это всегда воспринималось Западом как проявление слабости. Был период, когда на Западе даже появилась симпатия к нашей стране — когда она разрушалась. А наши уступки воспринимались как поражение России в холодной войне. Американцы и Запад считали себя победителями в этой войне, и обращались с побеждёнными так же, как с немцами после Второй мировой.
Сегодня нам надо оседлать геополитические волны, которые расходятся от смещения тектонических плит миропорядка. Например, волну суверенитетов. Суверенное развитие становится реальной ценностью, и страны, считающие такое развитие важным для себя, обращают взоры на опыт России. Идёт мощная волна традиционных ценностей — в первую очередь семейных. Запад с разрушением традиционной семьи воспринимается как враждебная сила в китайской, исламской, индуистской цивилизациях. Даже на Западе — в католичестве. Верность традиционным ценностям должна быть в обойме нашей внешней политики.
Американская внешняя политика всегда ориентирована на внутреннюю. Мы должны действовать в нашей внешней политике с опорой на внутреннюю — на экономическую мощь. Стратегия экономического роста, экономический рывок — об этом говорил Путин в Послании Федеральному Собранию. Если мы за шесть лет увеличим в полтора раза ВВП на душу населения, то Россия станет серьёзным самостоятельным центром силы.
Вячеслав НИКОНОВ
Журнал «Стратегия России», май 2018 г.