Слово главного редактора
30.11.2020 | Журнал «Стратегия России»США не смогут одержать победу в двойном сдерживании России и Китая. Это моё твёрдое убеждение, которое я высказал на XVII Ежегодном заседании дискуссионного клуба «Валдай». Я выступал на сессии с темой «Холодная война, дубль два? Что означает американо-китайское противостояние для международной политики».
Действительно, главный конфликт современности — это конфликт между США и Китаем. А при чём тут Россия? Находимся ли мы в состоянии второй холодной войны? Ответ зависит от того, как мы определим понятие «холодная война».
На мой взгляд, холодная война — это политика Соединённых Штатов, направленная на поддержание своего глобального доминирования и места на вершине глобальной пищевой цепочки путём ослабления альтернативных центров силы, способных бросить вызов американскому доминированию. С этой точки зрения, холодная война вообще не прекращалась. У Соединённых Штатов просто другой набор противников, и на первый план выдвигается Китай.
Может ли Китай избежать конфронтации? В теории может, потому что Китай не хочет конфронтации. Стратегическая культура Китая предполагает неконфликтное решение проблем. Стратегическая культура американцев совершенно другая: они должны победить и навязать свою волю. Китай не сможет избежать конфронтации именно из-за американской позиции.
Каковы отличительные черты новой холодной войны?
Разница в совершенно ином соотношении сил. Если в первой холодной войне США видели в качестве главного противника СССР, то теперь — Китай и Россию. Это сегодня значит двойное сдерживание в условиях, когда возможности Соединённых Штатов намного меньше, чем раньше.
В начале первой холодной войны на Соединённые Штаты приходилось 60 процентов мировой экономики, весь мир был должен Америке. Сейчас на США приходится 15 процентов мировой экономики и американцы должны всему миру. На Советский Союз в 1945 году приходилось 5 процентов мировой экономики, и это была разрушенная страна.
Про послевоенную китайскую экономику вообще можно не говорить. А сегодня она по любому измерению больше американской. Если в 2014 году Китай обошёл США по паритету покупательной способности, то в этом году — и по обменному курсу тоже. Разрыв между Китаем и США только растёт, и растёт стремительно. Китай обнародовал показатели в третьем квартале: рост — 4,9 процента по сравнению с таким же периодом 2019 года. В США не обнародованы результаты третьего квартала, но есть результаты второго: падение ВВП на 32,8 процента.
США остаются финансовой сверхдержавой, но их финансовые возможности носят, скорее, негативный характер. Американцы могут создать другим странам серьёзные проблемы, но не способны инвестировать серьёзные деньги.
США располагают преобладающей стратегической мощью, но я не могу пока представить ситуацию стратегического противостояния США и Китая. А с точки зрения обычных вооружений Китай как минимум не уступает США. К тому же Китай может производить вооружение в бóльших объёмах и темпах, чем Соединённые Штаты. Китай сейчас главная производящая экономика на планете, тогда как США — уходящая промышленная держава.
В этих условиях важен подбор союзников. Формально у Соединённых Штатов союзников больше. Но надо иметь в виду, что у Китая веками вообще их не было. При этом США очень сложно перевести количественное превосходство в какое-то качество союзников, потому что желающих вступать в конфронтацию с Китаем не так уж много. Особенно с учётом того, что Китай является главным торгово-экономическим партнёром для подавляющего числа стран, в том числе и союзников США.
Каково место России в этом основном конфликте эпохи? А разве США оставляют нам другой выбор, кроме как вступить в тесные, почти союзнические отношения с Китаем? США поместили Россию и Китай в одну лодку. Это американский выбор. Они назначили Россию и Китай своими противниками и тем самым сделали практически неизбежным российско-китайское сближение. Признаков российско-американского сближения нет, как нет в данный момент признаков российско-китайских разногласий.
Формула, которую раньше использовали Сталин и Мао — «спина к спине», все чаще звучит сейчас в высших китайских политических кругах. Думаю, это уже очевидная константа в современных международных отношениях. Разорвать Россию и Китай сейчас очень сложно: усилия предпринимаются, но они дают явно противоположный эффект.
О внутренних факторах силы. Безусловно, Китай лучше подготовлен в общественном и политическом отношении к долгому противостоянию. Китайское общество достаточно монолитно. Дестабилизация в Гонконге, Тибете и Синьцзяне — это факторы слабости Китая, но они не идут ни в какое сравнение с современными факторами слабости американского общества. Оно расколото и не способно, на мой взгляд, на серьёзные долговременные инициативы во внешней политике — при всей популярности антикитайской риторики и разыгрывании антикитайской карты.
Политические институты, которые прописаны в американской конституции, в настоящее время не способны на проведение стратегического курса внутри страны и вовне. Да, есть мощное «глубинное государство», которое, собственно, и ведёт новую холодную войну с Китаем, но я не думаю, что его возможности превосходят возможности «глубинного государства» в Китае.
США располагают преобладающими информационными ресурсами, но эти ресурсы не дотягиваются до китайского общества. Впрочем, и китайские информационные возможности не дотягиваются до Соединённых Штатов. США могут обеспечить себе превосходство в глобальном масштабе, но не внутри Китая. Точно так же и Китай не сможет информационно лидировать в американском общественном мнении. Американцы способны осуществлять серьёзные операции в киберпространстве, но и Китай обладает большими возможностями на этом поле.
Фактор «мягкой силы». В первой холодной войне американцы, конечно, опережали здесь Советский Союз. США тогда воспринимались как страна с самой эффективной экономической и политической системой, оптимальной социальной организацией, с лучшим здравоохранением, образованием, инновациями. Сейчас всего этого у Соединённых Штатов нет.
Экономическая модель США явно уступает китайской. Политическая модель, полагаю, уже никем не воспринимается как образец. Американское общество поляризовано. Образовательная система Китая, по крайней мере, на школьном уровне, рассматривается как многократно превосходящая американскую. В США по рейтингам лучше университеты, но это, замечу, американские рейтинги. А по количеству исследователей в 2020 году Китай обошёл Соединённые Штаты в три раза.
О системе здравоохранения даже говорить не буду, мы видим, что американцы устанавливают все антирекорды по борьбе с коронавирусом. США в прошлой холодной войне являлись витриной потребительства, а сегодня американские супермаркеты уступают не только китайским, но и российским.
Резюмирую. Соединённые Штаты сейчас гораздо слабее, чем в первой холодной войне, и поэтому никогда не смогут одержать победу в двойном сдерживании Китая и России.
***
А теперь о факторе, который надолго грозит стать постоянным. Это, конечно, коронавирус. Недаром главная тема XVII заседания клуба «Валдай» обозначена так: «Уроки пандемии и новая повестка: как превратить мировой кризис в возможность для мира». Я убеждён, что страны БРИКС способны излечить планету от смертельной заразы.
Об этом как председатель Национального комитета по исследованию БРИКС я говорил 22 октября на Академическом форуме нашей организации.
В истории есть обстоятельства и силы, которые могут многое изменить. Иногда это делают так называемые «чёрные лебеди». Сейчас такой «лебедь» приобрёл облик коронавируса, который резко поменял планы всех во всём мире, в каждой стране.
Перед глобальным сообществом по-прежнему стоит вопрос: как справиться с пандемией? Поодиночке или вместе? Ответ, к сожалению, отрицательный. Человеческая раса сегодня не более объединена, чем до нашествия вируса. Более того, сейчас нас разъединяет гораздо большее. И бороться с пандемией приходится на национальных уровнях, а не вместе.
С одной стороны, в мире начался процесс деглобализации. Люди значительно меньше перемещаются, деньги и товары хранятся и тратятся в рамках одной страны, практически все вводят ограничительные меры, в том числе карантинные. Есть структуры, которые продолжают работать и в кризис. С другой стороны, есть международные организации, которые практически бездействуют. Например, я не вижу, чтобы Всемирный банк или Международный валютный фонд, или ВТО кого-то защищали, кому-то помогали. На этом фоне заметным исключением становится БРИКС, где страны взаимодействуют в борьбе с вирусом.
Остальных мало заботит создание надгосударственных структур. А ведь больше всех в кризис пострадали США. Во втором квартале они потеряли, как уже говорил, треть ВВП. У них самые высокие показатели заражённости и смертности от коронавируса. В Европейском Союзе потери составили одну пятую экономики. Оказалось, что многие европейские страны вообще не располагают необходимыми ресурсами для борьбы с пандемией.
Это означает, что смещение факторов силы идёт на Восток, в сторону Азии. И скорость смещения увеличивается. Сейчас всё смещается в пользу Китая, который, похоже, справился с пандемией и снова запустил рост экономики. Таким образом, взаимодействие в рамках БРИКС приобретает всё большую необходимость. Если у Китая получилось, то мы как его соседи и партнёры можем воспользоваться китайским опытом, поймать ветер перемен, ветер надежды в свои паруса.
У нас большой совместный потенциал, и мы можем многого добиться в борьбе с пандемией, если будем это делать вместе. Россия уже разработала три вакцины, одна из которых одобрена и протестирована на многих людях, вторая и третья перешли в стадию тестирования. Лидерство России в разработке вакцины не случайно, ведь наша страна обладает серьёзнейшей школой иммунологии, у основ которой стоял нобелевский лауреат Илья Мечников.
Россия готова поделиться своими технологиями и, в частности, самой вакциной. Россия может помочь организовать и наладить её производство в каждой из стран БРИКС. Мы начали производство, расширяем его, но, конечно, весь мир мы не можем излечить. А вот БРИКС может вылечить весь мир. Все вместе мы можем создать достаточное количество вакцины для людей всей планеты. Для женщин, детей, вообще для всех, кто нуждается в защите.
БРИКС в состоянии это сделать. Мне кажется, это должно стать нашим приоритетом.
Но вместо предложений о международном сотрудничестве Россия получает волну русофобской информационной истерии, когда достижения наших создателей вакцины шельмуются, отвергаются, объявляются фейком. Наши недоброжелатели рано или поздно придут к пониманию, что страны БРИКС могут помочь справиться с пандемией. Лишь бы не было слишком поздно.
У стран БРИКС есть свобода выбора, мы воспринимаем партнёров такими, какие они есть, а не такими, какими бы хотелось их видеть. Каждая из стран БРИКС достаточно сильна, чтобы самостоятельно жить в мире, но вместе мы куда сильнее. В том числе — в борьбе с пандемией.
Вячеслав НИКОНОВ
Журнал «Стратегия России», декабрь 2020 г.