Школа на пути духовности
04.03.2019 | Журнал «Стратегия России»Вячеслав НИКОНОВ
Председатель Комитета Государственной Думы по образованию и науке
В прошлом году мы сделали небольшой перерыв, позволили Совету Федерации проявить гостеприимство, но в этом году вновь Государственная Дума распахивает двери, чтобы провести уже VII Рождественские парламентские встречи, которые стали хорошей, доброй традицией.
Тема круглого стола сегодня: «Духовно-нравственное образование в российской школе: состояние, проблемы, перспективы развития». Эта тема как раз ложится в основной лейтмотив Рождественских образовательных чтений, уже XXVII, девиз которых: «Молодёжь, свобода и ответственность».
Образование — это молодёжь, молодёжь — это образование. В нашем российском обществе образованности на протяжении многих веков было ровно столько, сколько её было в Русской православной церкви. Изначально образование пришло вместе с христианством, и в тяжёлые времена, во времена монголо-татарского ига у нас сохранялось ровно столько образованности в стране и культуры, сколько её сохранялось в монастырях, в церквях.
Образованность церковная предшествовала образованию светскому, и это специфика не только нашей страны, но и многих других. В России это проявлялось, безусловно, в наибольшей степени на протяжении веков, когда наша страна становилась как государство, причём как государство православное. Однако и в таком государстве другие конфессии тоже вносили большой вклад в нашу общую культурную и образовательную матрицу.
Огромное количество высокообразованных людей нашей страны, которые составляли цвет её культуры и гордость нации, имели духовное образование. И это не мешало, а, наоборот, помогло им внести очень большой вклад в развитие самых разных направлений нашего знания.
Сейчас мы видим, какое значение имеет духовный фактор в жизни общества, наблюдая за тем, что происходит на Украине. Здесь, к сожалению, идёт глубочайший раскол православия. И становится понятна роль церковной геополитики, которая явно недооценивалась в последнее время.
В образовании наших детей мы должны уделить внимание этому аспекту. Очень важному, потому что именно через веру проходит сейчас во многом и геополитический, и идеологический, и даже моральный раскол.
Теперь о свободе молодёжи, о свободе и ответственности. В Послании к коринфянам сказано: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода». Свобода — это одна из высших человеческих ценностей, и молодёжь эту ценность, может быть, чувствует по-особенному: для неё, действительно, тяга к свободе естественна, как дыхание. Впрочем, это естественно для человека любого возраста, потому что свобода — величайшая ценность. Но при этом, если мы говорим о духовно-нравственном воспитании, будем всегда помнить о воспитании всего комплекса ценностей. А в этом комплексе свобода исключительно важна, потому что даёт возможность самовыражения каждой личности.
Ценность каждого как создания Божьего, ценность каждой личности мы особенно чутко воспринимаем в стенах Государственной Думы, когда начинаем обсуждать вопросы, связанные с трагедиями, которые происходят в школах. Беда ведь, действительно, в головах. Поэтому надо постоянно помнить об ответственности, когда речь заходит о мировосприятии детей, об их отношении к своей жизни, жизням других людей и к свободе. Помнить о свободе как форме ответственности за себя, за других людей, а не просто как возможности делать то, что захочешь.
В системе ценностей, которую мы должны воспитывать, прививать нашим ученикам, нашей молодёжи, должна быть и такая ценность, как честь и честность, то, что сейчас в наибольшей степени востребовано в обществе и ценится в наибольшей степени. Есть и такая ценность, как совесть, которая должна быть нравственным камертоном для каждого молодого человека, для каждого человека. Есть ценность справедливости, восприятия мира как того места, где происходит постоянная борьба добра и зла, бога и дьявола, где твоё место, конечно, должно быть на стороне добра, на стороне справедливости. Твоё место должно быть с Богом.
Это ценность служения. Потому что каждый молодой человек призван для чего-то на этот свет, в том числе исполнить своё служение перед Богом, перед своей семьёй, перед Отечеством. Да и перед самим собой. И такую мысль тоже очень важно прививать нашей молодёжи.
Конечно, это ценность любви к Родине, к своему Отечеству, без чего не мыслит себя ни один образованный, просвещённый человек. Человек, который, действительно, не зря вступил на планету Земля по воле Божией.
Тема, как понимаете, большая, необъятная. Участников у нас сегодня много. Мы рады всех приветствовать в стенах Государственной Думы. Спасибо большое за участие в Рождественских чтениях. Я уверен, что это будет заинтересованное обсуждение, которое позволит в том числе принять и законодательные решения, необходимые для того, чтобы наше духовное воспитание, духовно-нравственное образование в российской школе не встречало никаких преград, а, напротив, развивалось свободно.
Для меня большая честь предоставить слово для доклада митрополиту Ростовскому и Новочеркасскому Меркурию — председателю Синодального отдела религиозного образования и катехизации Московского патриархата Русской православной церкви.
МЕРКУРИЙ
Митрополит Ростовский и Новочеркасский
Прежде всего я хотел бы поблагодарить уважаемого Вячеслава Алексеевича, а в вашем лице всю Государственную Думу за гостеприимство, с которым вы всегда встречаете участников чтений, и за чёткость проведения всех мероприятий, которые проходят в стенах Законодательного собрания. Тема моего выступления будет в контексте общей темы Рождественских чтений: «Сообщение о духовно-нравственном образовании в российской школе, его состоянии, проблемах и перспективах развития».
Итак, задача образования, в том числе православного, конечно, выходит далеко за пределы собственно области обучения и передачи знаний. Посредством формирования мировоззрения и гражданской позиции сегодняшних школьников, завтрашних активных граждан России, мы закладываем основу будущего нормативного правового поля.
Тема чтений и повестка парламентских встреч — это ответ на острые вызовы времени и обстоятельства. Если на фоне вечного выделяются отдельные аспекты нашей жизни, которые имеют первостепенное значение, то, конечно, мы не можем обойти их вниманием, мы должны им дать соответствующую оценку, и ответ наш должен быть соответствующим, ясным и чётким.
Предпринимая это усилие, обращая к вам этот призыв, я, конечно, далёк от мысли выступить новатором. В тех или иных контекстах смысла, о которых сегодня, то есть на финише Рождественских чтений, идёт речь, они уже неоднократно звучали в формате регионального этапа чтений. Наша обязанность — попытаться обобщить опыт регионов, систематизировать его, может быть, представить для общецерковного всенародного соборного обозрения и использования его квинтэссенции.
Для того чтобы видеть будущее, не всегда нужно быть пророком, в отдельных случаях достаточно быть просто внимательным к тому, чем живут наши дети. Мы часто говорим, и правильно говорим, что они будущее, которое формируется, изменяется и растёт вместе с нами и, надо сказать, в прямой зависимости от нас. Мы можем и, видимо, просто обязаны сделать это будущее лучше.
Как? — спросите. Очень просто: надо его воспитать, это будущее.
Иногда труднее всего объяснить самое простое, и каждый, казалось бы, знает, чему нужно учить и как правильно воспитать ребёнка, и при этом, пожалуй, нет более сложной задачи и наименее предсказуемой.
Когда началось преподавание предметной области основ религиозных культур и светской этики, всех сторонников развития религиозного образования в школах упрекали в том, что приобщение детей к религии может вызвать конфликты между учащимися. Сегодня главное опасение тех, кто выступает против того, чтобы духовно-нравственное воспитание заняло достойное место в рамках школьной программы, таково: увеличение времени на изучение православной культуры или других традиционных религиозных культур может повлечь за собой чрезмерную учебную нагрузку на детей либо сокращение часов на другие, не менее важные предметы школьной программы.
В этой связи я неоднократно говорил и вынужденно повторяю, что проблема духовно-нравственного воспитания школьников, подростков и молодёжи — это не проблема школьных часов, это вообще не проблема времени. Если говорить и мыслить глобально, это проблема смысла жизни и жизненных приоритетов.
Конечно, с тревогой мы видим, что статистика интернет-активности школьников неумолимо свидетельствует о засилье отнюдь не образовательной тематики в общем контенте их интересов и увлечений. Участившиеся случаи массового насилия в школах, о которых только что сказал уважаемый Вячеслав Алексеевич, проявление вандализма, пренебрежение к святыням — национальным святыням, религиозным святыням — это ягоды одного поля, это плоды одного древа. Разве все эти факты не являются своего рода пророчеством о нашем будущем, не самым лучшим пророчеством, которое мы в принципе общими усилиями и призваны изменить к лучшему?
Конечно, в современной молодёжной среде есть немало добрых и правильно развивающихся направлений общественной активности; того, что вселяет оптимизм, значительно больше, чем вызывающих тревогу фактов. Думаю, сегодня об этом ещё будет сказано в других выступлениях, в соответствующих контекстах.
Цель же моего сообщения — обозначить ключевые проблемы в сфере современного религиозного образования и духовно-нравственного воспитания. В этом заключается его пафос, который, я надеюсь, будет услышан и правильно интерпретирован и в формате сегодняшнего мероприятия, и в соответствующих результативных документах.
Проблема, вернее сказать, состояние современного духовно-нравственного образования нуждается не только в административном регулировании, принятии соответствующих нормативных документов. Они закономерное и необходимое начало работы в этом направлении, но услышьте меня — это только начало. Ключевое значение для успешного решения имеет планомерная и последовательная подготовка учителей и методического обеспечения.
Уже сегодня необходимо начинать разработку учебных пособий по религиозным культурам, отвечающих на актуальные вопросы современной молодёжи. Ещё раз хотел бы подчеркнуть, и повторю это, необходимо начать разработку таких учебных пособий. Синодальный отдел выступает за то, чтобы под общей координацией министерства просвещения такая работа незамедлительно началась. Чтобы к моменту начала полноценного преподавания религиозной культуры и светской этики на основной ступени общего образования работа по подготовке учебно-методического обеспечения уже была завершена.
Как я сказал, одна из главных проблем современного духовно-нравственного воспитания — это отсутствие возможности в российской школе полноценно изучать традиционную для России религиозную культуру. В прямой зависимости от количества учебных часов находится и качество преподавания. Убеждён, что процесс согласования этих вопросов по итогам в том числе и сегодняшнего совещания получит новый импульс, хотя мы уже неоднократно в стенах Законодательного собрания об этом говорили.
Вторая, не менее значимая проблема — недостаточное финансирование деятельности частных православных образовательных организаций, реализующих федеральный государственный образовательный стандарт. И тоже не новость из моих уст в этих стенах. Каждая православная школа — это попытка возрождения лучших традиций отечественного образования в современных условиях. Я бы сказал, что это подвиг, который свидетельствует о жизнеспособности духовного опыта православия и его применимости в современной школе. Кроме того, реализация федерального государственного образовательного стандарта, его сочетание с религиозным компонентом — это один из лучших примеров государственного и церковного сотрудничества в образовании, в котором достаточно много говорится со светских и церковных трибун.
С учётом сказанного и того, что остаётся за скобками нашего круглого стола, увеличение финансирования частных православных школ и детских садов заслуживает не просто одобрения. Представляется целесообразная выработка нормативно-правового механизма для создания условий максимального благоприятствования для образовательных организаций данного типа. Условия их существования должны быть по крайней мере сходны с теми, в которых находятся государственные и муниципальные школы. Сегодня это не вопрос преференций, но вопрос жизни, в некоторых случаях выживания православных школ как особого уникального типа образовательных организаций.
Наличие полноценных возможностей для изучения религиозной культуры в светской школе или углублённого приобщения к той или иной религиозной традиции в формате конфессиональных школ — это важные аспекты развития плюрализма в общественном сознании. Надеюсь, что инициатива расширения преподавания религиозной культуры и гражданской этики в школах будет поддержана депутатами, одобрена представителем министерства просвещения и найдёт достойное воплощение в школьной практике. Также надеюсь, что в контексте сохранения самобытности отечественного образования будут разработаны необходимые формы государственной поддержки православных школ, гимназий и детских садов.
Предоставляя возможность детям и подросткам приобщаться к лучшим религиозным традициям России, мы делаем наше общество только богаче.
Татьяна СИНЮГИНА
Заместитель министра просвещения Российской Федерации
Сегодня мы ведём разговор о самом главном — о душах наших детей и о том, что нам всем нужно сделать, чтобы из формального сделать подход действенным, результативным и, самое главное, содержательным. Мы все сегодня понимаем, что идёт наступательная и яростная борьба за умы и души наших детей. И мы должны, отдавая себе отчёт в том, кто наш противник и что он хочет, чётко определить место и роль системы образования. Мы должны разобраться в том, какие у нас есть ресурсы и что нам необходимо сделать, чтобы наша работа имела результат, была полезной, понятной и реализуемой в качестве опыта.
Мы все прекрасно понимаем, что, по историческим меркам, прошли очень незначительный период и очень незначительный путь. Но уже сегодня пройденный путь и результаты позволяют нам вести именно этот разговор, говорить о том, что нам удаётся, над чем нужно работать. И самым важным является, наверное, не просто критическая оценка всего, что ещё мы не успели или не смогли сделать, а очень правильная, в соработничестве выверенная, позиция того, что нам вместе нужно сделать.
Я полагаю, мы понимаем, что у школы, у системы образования ведущая роль в духовно-нравственном воспитании подрастающего поколения. Но школа как институция не является единственной. Наш ребёнок живёт в обществе, его окружает среда, у него есть родители, родственники, приятели и все, кто формирует его представления о мире. Поэтому в работе, наверное, не должно быть двойных стандартов. А то получается, что в школе мы говорим правильные вещи, но когда ребёнок попадает в информационное общество, в этом обществе живёт, то он не всегда видит содержательный контент. Поэтому очень важно видеть роль и миссию в этих процессах не только системы школьного образования. Мы были бы признательны, если сегодня кто-то сможет предложить иные формы и способы.
О системе образования. Мы понимаем, что не количество часов определяет результат в изучении той или иной темы. Но у нас впервые в истории школьного образования появился учебный предмет — основы религиозной культуры. И для всех это, безусловно, достижение. Но мы должны идти дальше, зафиксировав этот результат. Прежде всего надо подумать о педагогах, которые будут преподавать новый предмет. Ведь в большинстве это люди, которые раньше никогда не были погружены в такую проблематику, никогда этим не занимались. А сегодня им надо нести это знание детям. И для нас очень важно обобщить опыт, накопленный в регионах. Надеюсь, коллеги сегодня поделятся опытом совместной работы Русской православной церкви с системой образования по содержательному наполнению, подготовке, повышению квалификации, помогут с переподготовкой педагогов для того, чтобы реализация этого курса была результативной.
Второе: содержание, программы и учебники. Мы создали действенную рабочую группу, которая сегодня готовит предложения о содержании нашего курса, о том, каким образом продолжать работу и в основной, и в старшей школе. Для нас важно правильно выявить вызовы и проблемы, которые сегодня есть у ребёнка, у подростка, чтобы с помощью существующих ресурсов формировать духовно-нравственное развитие.
Сегодня нам необходимо расширить количество часов и тем самым содержательно изменить подходы к изучению курса основ православной культуры и светской этики. У нас должен появиться содержательный материал, который нам позволит в этом направлении двигаться. И мы вместе с вами уже отрабатываем эти направления. Уверена, что результат позволит говорить и о необходимых изменениях.
Очень многое зависит от внеурочной деятельности, от того, что мы делаем не только в рамках одного часа в четвёртом классе. Мы видим, что есть свои региональные программы и очень интересные проекты, которые сегодня дают хорошие результаты.
О государственной поддержке школ, которые реализуют федеральный стандарт. Уверена, что коллеги меня поддержат: если у школы есть лицензия на ведение образовательной деятельности, то обязательным является финансирование её из средств регионального бюджета на реализацию стандарта. Если это установленное требование не выполняется, мы готовы индивидуально рассмотреть, посотрудничать с регионами, чтобы разобраться в причинах такой ситуации и, если есть возможности, на неё повлиять.
Мы готовы к активному обсуждению всех предложений и уверены, что высказанные в рамках Рождественских чтений предложения помогут скорректировать вектор развития образования.
Вячеслав НИКОНОВ
Единственное, Татьяна Юрьевна, на что хотел бы обратить внимание... Вы говорили о том, что мы делаем первые шаги, что прошли незначительный путь, нет содержательного материала. Хочу напомнить, что это более тысячи лет уже так или иначе развивается. И некоторые традиции существуют, и материал кое-какой за тысячу лет накоплен. Его вполне можно использовать в образовательном процессе. Поэтому трудно говорить, что это началось позавчера. Или в 2015 году. И до 2015 года существовали традиции и духовного образования, и нравственного воспитания в нашей стране. От них не надо отказываться, их надо активно учитывать. Это один момент. И второй: нельзя сводить всё к одному курсу «Основы религиозной, культурной и светской этики». Это то, что должно пронизывать всю образовательную программу, образовательную среду. Мы очень много на эти темы, кстати, говорили, когда вырабатывали стандарт преподавания обществознания. Многие вопросы, связанные с нравственным воспитанием, тоже туда заложены. Поэтому надо более широко смотреть, чем только на один предмет. Впрочем, если мы думаем, что в четвёртом классе заложим все знания, в том числе в сфере религии... Наверное, это оптимистическое допущение.
Юрий ЗИНЧЕНКО
Президент Российской Академии образования
Вячеслав Алексеевич Никонов задал в начале разговора такую тональность, что необходим разговор искренний и открытый. Очень важно тут подчеркнуть следующее: сейчас чаще всего повестку духовно-нравственного развития у нас задаёт не общество, не государство, а именно наша главная конфессия — Православная церковь.
С одной стороны, у нас есть принципы разделения церкви и государства, церкви и школы, но с другой стороны, эта повестка сейчас выходит на передний план. И когда мы говорим о программных документах, то предлагаю вспомнить и концепцию духовно-нравственного развития, и соответствующую Стратегию развития воспитания в Российской Федерации. Это ведь тоже на уровне документов стратегического характера, где много чего обозначено, где заданы векторы и цели.
Теперь важно ответить на такой вопрос: а для кого концепции писались, кто ими пользуется, каким образом они реализуются?
Это тоже важный момент: документы, которые в этой области создавались, должны не только оставаться напоминанием для федеральных и региональных органов исполнительной власти. Их надо прочувствовать и на уровне конкретного учителя, и на уровне конкретного гражданина, родителя. Тогда, наверное, они будут более действенны и более эффективны.
Вопросы цифровизации сейчас всех волнуют. Мы идём к развитию цифрового общества в Российской Федерации — цифровая экономика, цифровая школа. Вот тут опять вопрос: насколько мы готовы вести духовно-нравственное воспитание именно в этом формате, насколько мы можем выбрать доступные и эффективные формы взаимодействия с учеником?
Мы часто говорим про большие вызовы научно-технологического развития в Российской Федерации и много чего. Но, наверное, самый большой вызов — это вызов духовно-нравственный. То есть мы можем в части науки, в части образования и в части экономики достигать определённых успехов, но вопросы воспитания духовно-нравственного здесь обретают уже конкретное звучание.
А вызовы самой системе образования со стороны цифровизации?
То есть, с одной стороны, мы говорим: это мощнейший инструмент развития. Но у медали всегда две стороны. Насколько проработана оборотная сторона, когда мы говорим о цифровизации, роботизации и прочей высокой технологизации?
Следующее — цифровое информационное пространство. Мы всё время говорили, что у нас главные институты в части духовно-нравственного воспитания — семья, школа и, конечно, общество. Но сейчас мощнейшим и конкурирующим, а где-то уже и доминирующим фактором становится цифровая среда, Интернет. Он более авторитетен для школьников, чем семья или общество, в зависимости от возраста. И нам необходимо понимать, если мы строим цифровое общество, если мы используем все эти цифровые механизмы, как в этом цифровом обществе выработать цифровую этику, цифровую мораль? Ведь кроме экономической составляющей, наверное, пришла пора думать и об этической, морально-нравственной составляющей — и тоже в цифре.
Не будем забывать об угрозе массовизации асоциальных форм поведения детей и подростков. Если раньше можно было заразить один двор или дворовые команды, то сейчас с помощью сетевых технологий это происходит быстро и достаточно массово. И ответы на вопросы такой управляемости и прогнозирования необходимо выстраивать эффективно и превентивно. Надо думать о реабилитационных программах, потому что здесь мы пока отстаём от того, что в Сети происходит.
Есть вопросы и к учителю. С одной стороны, кто должен быть главным в образовании? Учитель. Он и главный воспитатель, и родитель — если про школу говорим. С другой стороны, происходит диффузия профессиональной идентичности учителя. Надвигается будущее, где учитель — это воспитатель, мотиватор, тьютор, организатор. Кто ещё? Вот почему повышаются тревожные ожидания учителей: с высокой субъективной неопределённостью наступают последствия цифровизации.
Завершаю: любые изменения, которые мы связываем с системой образования, с системой воспитания, всегда будут результатом общественного договора между наукой, обществом, государством, школой, родительским сообществом. По-другому сейчас у нас ничего эффективно работать не будет.
Вячеслав НИКОНОВ
Мне кажется очень интересной мысль о цифровой морали и цифровой этике. Мы в Государственной Думе рассматриваем сейчас большой пакет законопроектов, связанный с цифрой. Там больше речь идёт о более грубых материях. Скорее о цифровой преступности, чем о цифровой этике. Но это значит, что, может быть, нам тоже надо настраивать наши инструменты более тонко, потому что вопросы цифровой этики и цифровой морали исключительно важны.
ЗИНОВИЙ
Митрополит Саранский и Мордовский
Уважаемые участники круглого стола, организованного для диалога между представителями Русской православной церкви и Законодательного собрания! Хотелось бы выразить благодарность всем, кто формирует такие диалоги. Это очень важная площадка, на которой мы можем друг другу высказать свои чаяния и пожелания в разработке основополагающих ценностных критериев жизни.
Мы знаем, что церковь наша является выразителем чаяний миллионов сограждан уже свыше тысячи лет. Мы видим, что мир, в котором мы живём в своих идеологических ориентирах, часто именует себя постхристианским, пострелигиозным, постгуманистическим, мультикультурным. И много ещё всяких определений с приставкой «пост» сейчас звучит в интерпретации вообще человеческой природы. Эти термины раскрывают тенденции выхода за пределы духовно-нравственной природы человека. Мы видим, как общество тех стран, в которых подвергнуты сомнениям непреложные, фундаментальные, богом заложенные в человеческую природу нравственные основания, где вынесены за скобки жизни основополагающие критерии высоких нравственных ориентиров, сползают к легализации совершенно разрушительных принципов жизни и к расчеловечиванию.
Мы проводим Рождественские чтения под эгидой свободы и ответственности. Нравственная свобода — это преодоление зависимости от низменного и греховного в человеке, и именно такая свобода формирует высокие нравственные принципы жизни человека и общества.
В жизни нашего региона, Республики Мордовия, есть определённая полнота взаимодействия церкви и власти, а также церкви и образовательной системы республики. Можно смело утверждать, что в республике сформировалась особая, заслуживающая всемерной поддержки модель поступательного развивающего сотрудничества между властью и церковью.
У нас сформированы республиканские программы, которые охватывают не только образовательные сферы детей и молодёжи, но и все сферы деятельности молодых людей, выходящих за пределы школы и вузов. В качестве одного из приоритетных в программе заявлено направление дальнейшего изучения православных ценностей как в школе, так и в высших учебных заведениях. В университете создан научно-аналитический центр, в котором формируются определённые знания в среде педагогов как высшей, так и общеобразовательной школы. И я думаю, что важнейшими принципами, которые были заложены во взаимодействиях между церковью и образованием, являются принципы системности, целостности. Это обязательно принесёт свои плоды.
Владимир СЫСОЕВ
Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям
Начать я хотел бы со слов апостола Павла в послании к Колоссянам. «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу». На мой взгляд, это очень важные слова, особенно актуальные сегодня. Если бы люди исполняли этот завет, наверное, не было бы и проблем с коррупцией, с ложью в общественном пространстве и в Интернете.
Сегодня уже прозвучал вопрос: как долго мы изучаем в школах основы религиозной культуры и светской этики? Понятно, что история насчитывает тысячу лет. А в новой России? В 2012 году принято постановление правительства, и тогда религиозная культура была экспериментально введена в перечень дисциплин, обязательных к изучению в общеобразовательных школах. За шесть лет накопились опыт преподавания, а с ним — проблемы и вопросы.
Готовясь к Рождественским чтениям, я сделал запрос в министерство просвещения. Наверное, очень важно, что сегодня у нас есть отдельное министерство просвещения, которое, надеюсь, больше будет внимания уделять просвещению наших детей. Итак, я попросил дать статистические данные о выборе изучения данного курса в школах Российской Федерации. К сожалению, такой статистики по всем субъектам федерации так и не получил. А хорошо бы знать ответ на такой вопрос не только депутатам, но и в епархиях, чтобы мы могли видеть, как движется преподавание этой дисциплины.
Второй мой вопрос был проще: по каким причинам учащиеся и их родители отказались выбирать изучение основ православной культуры? К сожалению, ответ и на этот вопрос я тоже не получил.
Теперь немножко остановлюсь на ситуации в регионах, которые являются моим избирательным округом. Это Ямал, Югра и Тюменская область. Мы с вами прекрасно понимаем, что обучающиеся четвёртых классов российских школ выбирают модуль курса основ религиозной культуры и светской этики весной на родительском собрании. Наверное, в эту практику должны быть вовлечены так называемые законные представители. Я не удивился ответам министерства просвещения о том, что очень много внимания уделяется контролю выполнения регламента выбора модуля ОРКСЭ родителями, законными представителями.
Но с чем сегодня сталкиваются представители епархии в школах?
На собрания, где выбирают модули, очень часто представителей духовенства либо не допускают по различным причинам, либо так организуют их, что священники не могут участвовать. Считаю, что этому вопросу нужно уделить особое внимание, тем более когда мы в рекомендациях министерству просвещения предписали принять меры, направленные на расширение преподаваний религиозных культур. И очень важно, чтобы наша рекомендация не стала формальностью. Мы должны дать полную возможность представителям духовенства прийти в школы, чтобы прямо общаться с родителями.
Некоторая статистика всё же есть. По России, как даёт министерство просвещения, изучают ОРКСЭ примерно 34 процента учащихся. А я возьму ряд своих территорий, например, в сельских епархиях. Процент изучения православной культуры составляет 13,5. Это практически ничто. Если взять городские территории, то там свыше 20 процентов. Это тоже крайне мало. Поэтому сегодня священникам нужно дать возможность больше заниматься с детьми.
Понятно, что мы не должны это делать принудительно, на административном уровне. Стоит подумать о побуждении руководства общеобразовательных учебных заведений к проведению полноценной работы. Раз федеральный закон такую норму ввёл, то, наверное, нужно к этому подходить не формально. Тем более, если дело касается Сибири. Да, она — многонациональна, многокультурна. Но Ермак принёс сюда православие. Надеюсь, что у нас не только Краснодарский край будет лидировать в изучении основ православной культуры, но и регионы Сибири и Дальнего Востока.
Алексей ЛУБКОВ
Ректор Московского педагогического государственного университета
Подготовка кадров сегодня, может быть, самая главная задача, стоящая перед педагогическим университетом и вообще перед профессиональным сообществом. У нас, в принципе, есть все основания и возможности, чтобы готовить высококвалифицированные кадры, в том числе для духовно-нравственной области, которую мы с вами договорились продвигать не только на ступени начальной школы, но и в основной и старшей школе. Это очень важно.
Очевидно, что роль педагога будет только возрастать, и здесь я с Юрием Петровичем Зинченко согласен. Более того, в условиях цифровизации, как в нашей профессиональной среде принято говорить, будут совершенствоваться компетенции, и круг их будет расширяться. А педагог всё более будет становиться универсальным профессионалом. Но самое главное — чтобы он оставался человеком.
Вот самая главная задача, которую мы должны решить. Мы — я имею в виду и Русскую православную церковь, и другие традиционные конфессии, и университеты, и ведомства, и государство. Потому что человеческое в человеке — это самое главное. Это то, чем всегда была озабочена и наша национальная культура, и наша Церковь, и наша традиция.
Конечно, за тысячи лет сложился определённый опыт. Что-то сделано за последние два-три года. Но здесь, мне кажется, нам не хватает не только взаимного, консолидированного, соборного обсуждения, а может быть, ещё последовательности, желания и воли.
Год назад, в феврале, на площадке Дома учёных, мы договорились об обновлении содержания образования в духовно-нравственной области. Но проблема обновления общего образования как была, так и остаётся. Более того, она сейчас усугубилась. Здесь Государственная Дума должна подключаться. Мы все сторонники того, чтобы в школьный обновлённый стандарт была включена новая духовно-нравственная область.
Возвращаюсь к нашим кадрам. У нас созданы кафедры теологии в 50 вузах, во многих педагогических университетах. Здесь не будет подготовки, так сказать, теологов-профессионалов, богословов, но станут готовиться учителя для преподавания основ религиозной культуры и светской этики.
В цифровизации очень много рисков. У наших коллег из Китая, которые давно продвинулись в этом направлении, есть интересный опыт формирования идентичности человека, который входит в виртуальное пространство. Что мы предлагаем? Виртуальный мир и виртуализация мышления, все сегодняшние когнитивные моменты — это искушение. И мы должны ответить на этот вызов с опорой, прежде всего, на наши национальные традиции.
Тут может помочь кинопедагогика с её огромным багажом. Ведь наша советская и российская кинематография сделали смыслом работы размышления о человеке и о Боге. Все выдающиеся произведения мы сегодня можем вовлечь в образовательный потенциал и использовать не только на уроках, но и во внеурочной деятельности.
Остаётся вечной задача учителя и ученика, человека и его отношения с непреходящими ценностями.
ФЕОФИЛАКТ
Архиепископ Пятигорский и Черкесский
Я бы хотел начать с тезиса Константина Дмитриевича Ушинского. Он сказал: «Каждый народ имеет свой особенный идеал человека и требует от своего воспитания воспроизведения этого идеала в отдельных личностях. Идеал человека у каждого народа соответствует народному характеру, определяется общественной жизнью народа, развивается вместе с его развитием».
Вот в нашем Северо-Кавказском регионе эта мысль великого русского педагога находит своё практическое подтверждение. Этнокультура и этнопедагогика в последние три десятилетия стали востребованными направлениями научной мысли, в том числе и на Северном Кавказе, в жизни народов которого национальное и религиозное тесно переплетено и зачастую неразделимо.
Всё очень просто. Когда мы встречаем человека, очень часто сегодня задаётся вопрос идентификации. И когда человек называет своё имя, становится понятно, что за этим именем кроется. Если на Кавказе встречают девушку по имени, к примеру, Марина или Оксана, покрытую хиджабом, то такого рода идентификация никогда не воспринимается как свободный выбор, а, скорее всего, всегда воспринимается как некоторый произошедший сбой. И надо сказать, что этот сбой воспринимается не только носителем той культуры, к которой она себя относит, но и носителями иной культуры и иных национальных традиций. Для таких людей такой человек представляет определённую как минимум непонятность. Для местных представителей национальных этносов такая непонятность — человек в арабских или других одеждах, не соответствующих традициям Северо-Кавказского региона.
Северный Кавказ — особый регион соприкосновения всех мировых религий и множества национальных традиций. Опыт жизни среди представителей иной культуры и религиозных традиций, опыт существования православных общин как представителей религиозного меньшинства в чем-то уникален для нашей страны.
И прежде чем говорить о перспективах, расскажу о существующей практике.
Понятие меньшинства заставляет по-другому оценивать не только своё собственное положение, но в большей степени особенно любить историю возникновения и развития своей традиции в этом регионе. И очень часто религиозное или культурное в духовном аспекте образования, православия видится в изучении и сохранении исторических аспектов начала христианской миссии, в том числе и на Северном Кавказе.
Самым главным аспектом нашего взаимодействия является совместное посещение муфтием или имамом с епископом или священником школ республик Северо-Кавказского региона. Это воспринимается очень позитивно. Надо сказать, что этот формат удобен не только местным властям, которые таким образом демонстрируют свои толерантность и светскость, такой формат ещё является важным символом нашего единства. Для молодёжи Северного Кавказа — это наглядный пример, которому они должны следовать в своём отношении к представителям другой религиозной традиции, живущим рядом. Если молодой человек не следует старшим в этом, при этом считает себя верующим, то местное общество начинает понимать, что он заражён идеями псевдоисламского радикализма или псевдохристианского сектантства.
Мне приходилось участвовать в разного рода дискуссиях, в том числе в высших учебных или средних учебных заведениях, о разности религий. Всегда актуальными являются конкретные вопросы религиозной мысли. Например, как говорит церковь о многожёнстве. Этот вопрос актуален для Северного Кавказа. Или как говорит церковь об отношении к старшим, об отношении к браку, когда в этом браке муж и жена разных религиозных традиций.
Очень важным форматом межрелигиозного общения является проведение регулярных межконфессиональных молодёжных лагерей. Эта площадка вообще показала свою уникальность. При этом нужно отметить, что нередко молодые люди, которые являются участниками этих лагерей, после их проведения по-новому открывают для себя собственную традицию. Ведь часто бывает так: то, что они знали о своей традиции, на самом деле имеет очень глубокие общерелигиозные корни. Они восходят из древнего закона, из древнего завета и отражены уже в разных современных религиозных традициях.
Говоря о перспективах развития межрелигиозного взаимодействия, я бы хотел отметить фактор национального присутствия. Нельзя никогда об этом не думать. Мы находимся в ситуации меньшинства. И здесь могу сказать, что опыт появления учебных заведений, таких как гимназия, с мощным государственным компонентом, даёт возможность собирать детей, которых меньше, но выбирать предмет, который соответствовал бы желанию их родителей. Когда в школе в классе учатся 2–3 представителя православной традиции и 28–29 представителей не православных традиций, то выбор в таком классе очевиден. А для двух ребят очень трудно подобрать соответствующий предмет. Поэтому они вынуждены или выбирать общий предмет, или отказываться вообще от изучения предмета, связанного с родной религиозной традицией.
Считаю важным обратить внимание на предоставление для таких детей возможности образования в так называемых классах, связанных с той или иной национальной группой. Понимаю, что некоторым это кажется невозможным, ведь у нас система образования наднациональная. Но могу привести много примеров, когда в начальных классах с воспитанниками общаются далеко не на русском языке. Это тоже приносит немало проблем, тоже является фактором, понуждающим родителей выбирать другой регион проживания. В том числе для того, чтобы своим детям дать образование в своей национальной культуре. На это стоило бы обратить большое внимание. Если вы возьмёте данные по республикам о выборе основ религиозной культуры и светской этики, то увидите, что в ряде районов этот выбор стопроцентно относится только к одной национальной группе. Это говорит о многом, в том числе и о перспективах дальнейшего проживания славянского этноса на этих территориях.
Закончить хочу ещё одной цитатой из Константина Дмитриевича Ушинского. Вот что он говорил сторонникам светского образования: «Как только мы захотим отделить непроходимой гранью преподавание закона Божия от преподавания других предметов, то, хотя преподавание различных предметов и останется, но воспитание исчезнет. Современная педагогика исключительно выросла на христианской почве. И для нас не христианская педагогика есть вещь немыслимая. Безголовый урод и деятельность без цели, предприятие без побуждения позади и без результатов впереди».
Иосиф ДИСКИН
Председатель Комиссии по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Общественной палаты РФ
Хотел бы представить ряд тезисов.
Первое. Когда мы говорим о духовно-нравственном воспитании, всё время возникает вопрос легитимации, точки отсчёта. И мне представляется, что в то время, когда мы идём к 75-летию Победы, совершенно незаслуженно занижается оценка роли советской школы в победе в Великой Отечественной войне. Бисмарку приписывают слова, что битву при Садовой выиграл прусский учитель. Но с большим основанием мы можем говорить, что важнейший вклад в победу в Великой Отечественной войне советского народа внесла советская школа.
Я думаю, немаловажно вспомнить, что по сию пору премия ЮНЕСКО в области просвещения носит имя Надежды Константиновны Крупской. И я думаю, что принципиально важно, я просил бы, Вячеслав Алексеевич, внести вопрос о роли школы в победе в Великой Отечественной войне в план празднования 75-летия Победы. Я думаю, что это во многом актуализирует проблемы духовно-нравственного воспитания, потому что именно десятиклассники, прошедшие советскую школу, патриоты, убеждённые и образованные, стали костяком Красной армии.
Второй тезис. Необходимо, оценивая проблему духовно-нравственного развития, учитывать, что мы вступаем в новый этап социальной трансформации. Период последовательной индивидуализации проходит, наступает время, когда резко возрастает нравственная взыскательность российского общества. Нравственная оценка деятельности всех властей будет определять общественно-политическую ситуацию в стране. Это задаёт градус оценки того, что мы сейчас обсуждаем.
Какие же есть решения? Когда мы говорим об Интернете, нужно понимать, и я не думаю, что Юрию Петровичу Зинченко это нужно долго доказывать: это такая глобальная «кушетка» психоаналитика, где выбрасываются фобии и комплексы. И рассчитывать на то, что в этой среде можно обеспечить духовно-нравственное развитие, наивно. Что же необходимо делать?
Во-первых, услышать призыв нашего президента. Мы долго говорили о том, что нам нужен деятельный патриотизм. И 12 июня прошлого года на приёме президент говорил, что нам нужна деятельная любовь к Родине. Нам нужно соединять духовно-нравственное воспитание с практической деятельностью подрастающего поколения с участием их гуманитарной деятельности.
Во-вторых. Надо понимать, что патриотическое воспитание без воспитания гражданского неизбежно будет порождать экстремизм. Это хорошо эмпирически известно и теоретически очевидно, поэтому нужно жёстко склеивать патриотическое и гражданское воспитание, и в этом смысле движение школьников сегодня нужно превращать в школу патриота и гражданина.
Следующее. Когда мы говорим о том, что духовно-нравственное воспитание — это проблема социализации и социальной интеграции, это общая задача всех здесь присутствующих. Тогда нужно вспомнить, что есть не только доктринальное основание для этого, но ещё институциональные механизмы: необходимо развивать систему горизонтального контроля, о которой мы забыли, которая была предельно идеологизированной в советской школе. Но она работала.
Надо создавать новую систему горизонтального контроля. И тогда на ваш вопрос, Юрий Петрович, кем должен быть учитель, можно будет ответить: он должен быть модератором системы общественного контроля, он должен быть мотиватором деятельного патриотизма. Тогда становятся понятны институциональные механизмы, которые необходимо задействовать. И, конечно, духовно-нравственное воспитание должно быть обозначено как первая задача общественно-государственного развития.
Игорь МЕТЛИК
Заведующий лабораторией развития, воспитания и социализации детей Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования, председатель методического объединения по ОРКСЭ
Специфика духовно-нравственного образования состоит в том, что в ней как субъекты участвуют и семья, и школа, и религиозные организации — каждый субъект со своими функциями.
Можно говорить, как социальные партнёры, об опыте, о нормативной базе. У нас светский характер образования в государственной и муниципальной школе и светский характер государства. Вот здесь появляется проблема — в трактовках.
Светский характер государства закреплён и раскрыт в Конституции. Отделение школы от церкви как норма у нас исключена. Она просто не существует. Тогда как понимать признание светского характера образования в государственной и муниципальной школе, если она и так отделена от церкви? В законе «Об образовании…» это тоже не раскрыто. Поэтому мы и сталкиваемся с неправовыми, некорректными и дискриминационными трактовками.
Хотя одна корректная трактовка этой позиции появилась в письме министерства по основам религиозной культуры и светской этике и основам духовно-нравственной культуры народов России в прошлом году. Там светский характер образования раскрывается как взаимная организационно-правовая независимость религиозных организаций и государственных или муниципальных структур. То есть в корректной юридической позиции.
Но интересно, что в этом же письме есть и дискриминационные трактовки этого принципа. Если следовать им, то получается, что религиозное образование недопустимо, что взаимодействие школы и церкви в изучении религии с позиции религиозных организаций в светской школе невозможно. Мы получаем сигналы из регионов, что в некоторых школах практикуются ограничительные положения о посещении религиозных объектов. Или участие священнослужителей во внеурочной деятельности. Посещение храма требует пояснений. А в урочное время приглашают священника на урок, не передавая ему, естественно, ведение урока. И он в течение пяти минут что-то говорит.
Понятно, что это ненормально. Нужно специальное методическое письмо именно о взаимодействии школы с религиозными организациями в реализации изучения предметов «Основы религиозной культуры и светской этики» и «Основы духовно-нравственной культуры народов России».
Далее. Есть дисбаланс в правовом регулировании. Как у нас распределена законом компетенция религиозных организаций и государства в преподавании религиозных культур? Вот сейчас видно, что закреплённая в 87 статье экспертиза в религиозных организациях примерных основных образовательных программ должна быть дополнена экспертизой и федеральных государственных образовательных стандартов. Ведь они по статусу выше, чем программы, учебники и пособия, которые готовятся на основе этих программ. Отсутствие такой экспертизы создаёт нежелательные ситуации. Например, существующий проект федерального государственного образовательного стандарта начальной школы содержит по ОРКСЭ такие положения, которые оцениваются как неприемлемые. Они вполне способны разрушить сложившуюся практику преподавания основ религиозных культур и светской этики. Хорошо, что благодаря участию Комитета по образованию и науке проблема обозначена, и обеспокоенность в этой части выявлена.
Здесь говорилось о педагогах, об их подготовке. Мы понимаем, что от этого зависит качество образования. Напомню, что ещё в 2007 году в письме допускалась совместная аттестация учителей по религиозной культуре и со стороны государства, и со стороны соответствующей конфессии. Имеет смысл вернуться к этой практике. Потому что иначе мы действительно допускаем к занятиям учителей, не мотивированных и не заинтересованных в преподавании. Тем более в воспитании.
Татьяна ЛОГИНОВА
Министр просвещения Приднестровской Молдавской Республики
Моё выступление будет тесно связано с тем, что уже сказали архиепископ Пятигорский Феофилакт и Иосиф Евгеньевич Дискин. Как сказал Вячеслав Алексеевич, есть регионы, где особенно сложная ситуация. Это и о нашей республике. В нашем поликультурном гражданском обществе множество национальностей, несколько конфессий и гражданское согласие помогают поддерживать те традиции советской школы, которые мы трепетно сохраняем, не позволяем размывать или предавать забвению. Наоборот, стараемся усилить и укрепить.
Когда мы вводили курс для четвёртого класса, то сразу думали о его преемственности. И с сентября 2017 года учебный курс, который находится именно в инвариантной части учебно-воспитательного плана, называется «Основы духовно-нравственной культуры народа Приднестровья». Традиционно Приднестровье — это православное сообщество, но у нас есть и католики, и представители других конфессий. Мы разработали курс для пятого класса, а с сентября 2018 года и в шестом классе продолжаем. Надеемся эту линию довести полностью до девятого класса. Мы создали при министерстве просвещения координационный совет. В него вошли для полноценного государственно-церковного сотрудничества в равной пропорции государственные служащие, представители православной церкви, других конфессий и родительская общественность в обязательном порядке. Наша программа представляет собой в лучшем смысле этого слова компиляцию программ федеральных округов Российской Федерации. Что-то взяли в Белоруссии. Во всяком случае, появилась цельная программа, с которой будем работать и дальше.
Я тоже считаю, что внеурочная работа важна и серьёзна. Мы традиционно ежегодно проводим фестиваль «Мы этой памяти верны». Одна из номинаций фестиваля — «Приднестровцы, сподвижники Святого Духа». Это те, кто пострадал за веру, кто эту веру проповедовал. По аналогии с Росармией в Российской Федерации у нас есть движение «Юный патриот Приднестровья», которое тоже несёт в себе патриотическую направленность. Мы помним слова Льва Николаевича Толстого: доблесть отцов есть наследие потомков. Это основное, что лежит в работе педагогов, которые и преподают в школах основы религиозной культуры. Курсы повышения для них есть в Институте развития образования с обязательным привлечением наших уважаемых церковнослужителей. Один вуз ещё не даёт всей полноты знаний, которую сегодня требует жизнь.
Семён ЧАРНЫЙ
Член Всероссийского методического объединения по основам религиозных культур и светской этики и основам духовно-нравственной культуры народов России
У меня замечания в проект рекомендаций круглого стола. Возражение вызывает пункт, предлагающий расширение преподавания ОРКСЭ со второго по десятый класс, поскольку сразу встаёт вопрос по форме этого преподавания. Мы полагаем, что если это и делать, то в форме курса, который условно можно назвать «Основы религии народов России», то есть рассказывается обо всех. Если сохранить нынешнюю ситуацию с ОРКСЭ и распространять её на всю школу, мы рискуем получить разделение детей по религиозному принципу к десятому классу. Те, кто хочет углублённо изучать предмет, может заниматься в воскресной школе. Я, по крайней мере, слышал о большом количестве воскресных школ РПЦ. Есть какие-то формы преподавания у мусульман, есть воскресные школы у Федерации еврейских общин. Так что, в принципе, этот пункт вызывает некоторое возражение, и желательна какая-то его корректировка. И если всё-таки вести такое преподавание со второго по десятый класс, то именно в форме единого модуля, а не в виде четырёх, пяти или шести модулей, как предполагается сейчас.
Галина ЯВКИНА
Министр образования Республики Мордовия
Согласитесь, невозможно сегодня говорить о современной инновационной экономике, минуя человека, состояние и качество его внутренней жизни. Поэтому, конечно, воспитание человека, формирование свойств духовно развитой личности есть важнейшее условие не только сохранения успешного развития отдельно взятого региона, но и всей страны в целом. Потому что для любого жителя многонациональной России должно быть важным не только сохранить свою культуру, но и гармонично вписаться в общую культуру нашей страны.
И где бы мы ни жили, на каком бы языке мы ни говорили, есть ещё Россия общая, одна-единственная Отчизна. Но у каждого из нас есть свой милый сердцу уголок, порог нашей жизни, наша малая родина. Поэтому с познания малой родины, с земли своих отцов и дедов, с познания основ своей веры, с любви к малому можно вырастить и любовь к большому. Вот это всё и есть фундамент нашей воспитательной работы, который не только в рамках основ православной культуры и ОРКСЭ преподаётся, а в течение всей школьной жизни. Это основа работы классных руководителей и педагогов разных предметов.
Обречён на духовную гибель тот народ, чьи дети не говорят на родном языке, не знают традиций, жизненные устои своих предков, не соприкасаются с художественными промыслами, которые украшают жизнь людей. Они не чувствуют единения и общности своей с народом, не разделяют свою судьбу с судьбой страны, не знают основ своей веры. И поэтому мы с коллегами-педагогами глубоко убеждены, что духовно-нравственное воспитание — это то направление, которое сегодня сама жизнь выдвинула в качестве приоритетного.
Сегодня в школе мы ищем точки соприкосновения светской педагогики и православной, прежде всего через культуру своего народа, воспитания подрастающего поколения, на примере подвижников благочестия. Соприкоснувшись с их жизнью, ребёнок не сможет не полюбить Отечество, которое породило столько прекрасных людей, у которого такое духовно-материальное наследие. Без знания русских православных святых школьнику невозможно постичь глубину русской культуры, подлинный смысл истории России.
Вот почему важно сегодня эти духовные ценности передать нашему подрастающему поколению. Об этом сегодня много говорил Зиновий, наш митрополит Саранский и Мордовский. Я хотела бы выразить огромную благодарность нашим священнослужителям за совместную работу с нашей молодёжью. Они ведут её очень тонко, системно, комплексно, ненавязчиво, профессионально. Спасибо!
Ольга ПАВЛОВА
Доцент Московского государственного психолого-педагогического университета, заместитель главного редактора журнала «Minbar. Islamic Studies», председатель правления Ассоциации психологической помощи мусульманам
Хотела бы сказать о психологической составляющей преподавания основ религиозных культур и светской этики в общеобразовательной школе.
Безусловно, это преподавание должно быть экологично с точки зрения психологии. Мне бы хотелось продолжить тезис Татьяны Юрьевны, которая заметила, что, ощутив весь объём духовно-нравственного воспитания, образования в рамках этой дисциплины в школе, дети потом приходят в семьи, в другие места и не получают продолжения этого. Обратим внимание на обратную сторону этой ситуации, когда дети из религиозных семей, напротив, приходят в школы, и не видят там предмета, который был бы для них ответом на вопросы, которые они задают. Например, по основам исламской культуры. Хорошо, если этот предмет преподаётся в школе квалифицированными кадрами. И здесь продолжу мысль Алексея Владимировича Лубкова. Такой предмет преподаётся в контексте формирования гражданской идентичности, патриотизма, и тогда это позволяет совместить реализацию религиозных потребностей с формированием основополагающих для государства и для общества мотивов и целей. Если предмет вытесняется из школы, то, соответственно, реализация религиозных потребностей уходит в другое место.
А что происходит в этом другом месте? Непонятно. Мусульманская общественность сейчас столкнулась с тем, что достаточно большой процент семей уходит на домашнее обучение. Что происходит в этом случае? Как психолог могу сказать, что это приводит к изоляции. Вырастает целое поколение детей, которые потом не могут включиться в общество, не могут взаимодействовать с обществом. Они воспитаны на очень изолированных и узкоспециальных терминах, лексике и так далее.
Мы тесно сотрудничаем с МПГУ, и я выступаю, рассказываю учителям о проблемах преподавания основ исламской культуры в школе. Иногда учителя говорят: «А зачем нам вообще это нужно? Пускай они обучаются на дому, в своих частных школах». Я говорю: «А вы задумываетесь потом, кого мы вырастим, обучая дома и в частных детских садах и школах»?
Ни в коем случае нельзя вытеснить эту проблему из нашей школы. Наоборот, в контексте решения общегосударственных задач профилактики религиозно-мотивированного экстремизма надо заниматься проблемой.
Ассоциация психологической помощи мусульманам очень много времени уделяет психологическому консультированию, предупреждению, преодолению религиозно-мотивированного экстремизма. Но без тесного сотрудничества со школой, с педагогическими учреждениями, с духовными управлениями, мы, конечно, с этой задачей не справимся.
Сергей ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ
Профессор МГУ, член Бюро президиума Всемирного русского народного собора, сопредседатель Правления Союза писателей России
Хочу обозначить лишь две проблемы. Первая: «Нужно ли киборгам духовно-нравственное воспитание?». Сегодня опять радостно говорили о цифровизации школы. А ведь цифровизация ведёт к обезличиванию образовательного процесса. В том виде, в котором она может реализоваться, это путь к трансгуманизму. К превращению человека в искусственное существо. Нужно будет через 50 лет искусственному существу духовно-нравственное образование?
Я к тому, что школа сейчас находится в жесточайшем противоречии, и для того чтобы это противоречие снять, без духовно-нравственного образования обойтись невозможно. Духовно-нравственное образование должно пронизывать собой все предметы с первого по одиннадцатый класс. Это аксиома, если мы хотим сохранить, во-первых, человека как такового, во-вторых, страну. Народы многонациональной России не надо превращать в искусственные организмы, которые никак не связаны ни со страной, ни с Родиной.
Это будут даже не пролетарии, у которых нет Родины. Это будут инопланетяне. Уже у нас дети — инопланетяне. Вы прекрасно знаете о бесконтрольном влиянии виртуальной реальности на сознание наших детей.
И вторая проблема, о которой я говорю даже не столько от своего имени, сколько от Всемирного русского народного собора. Мы приняли резолюцию в рамках Рождественских чтений и передадим её Ольге Юрьевне Васильевой, руководителям церкви и Государственной Думы.
Обращение наше связано с тем, что мы считаем крайне необходимым в ближайшее время начать переход к распространению предметов духовно-нравственного образования на все возрасты обучающихся в школе с первого по одиннадцатый класс. Иногда я слышу разговоры, что в 2012 году началась реализация этого процесса. Здесь сидят специалисты, которые двадцать лет назад написали учебники по всем этим предметам, и по этим учебникам дети уже учились. В Курской области с первого по одиннадцатый класс были предметы религиозного образования. В Белгородской области, в Калининграде, в Смоленске. Опыт огромнейший, я этим занимаюсь с 1993 года. И сводить всё только к опыту, начиная с 2012 года, неправильно.
И последнее, в качестве реплики. Кто-то сегодня говорил, что нет статистики по тому, как преподаются религиозные культуры в нашей стране. Не так давно я был оппонентом на защите докторской диссертации по истории преподавания религиозной культуры в России. Защищалась Ольга Владимировна Пигарева, курский специалист. Она получила степень доктора исторических наук. Пигарева собрала огромную статистику за то время, что мы занимаемся преподаванием основ религиозных культур. Очень советую посмотреть её монографию.
Валерий ТИШКОВ
Академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН
У меня есть несколько конкретных предложений, включая и рекомендации в адрес Российской академии наук. Рекомендации такие: поддержать развитие и поддержать разработку. Пришла пора наполнить программным содержанием предметную область, которая у нас числится, но не реализована до конца в своём содержательном моменте. Это основы духовно-нравственной культуры народов России.
Здесь надо избежать излишнего натаскивания на этнических различиях, надо показать и общность тоже. У нас около 40 этнических групп, или народов, находятся в православной религиозной традиции. Полтора десятка — в исламской. Российская академия наук в лице профильного отделения историко-филологических наук, которое я представляю, готова оказать содействие, если такая рекомендация будет записана.
Теперь что касается ОРКСЭ. Действительно, опыт преподавания имеется большой. И дореволюционный тоже. До сих пор я под впечатлением от посещения православной гимназии в Казани. Там на начальном уровне (они ещё только до пятого класса дошли) используются «переезды» на учебники Ушинского, но уже обновлённые, модернизированные, хорошо изданные. Поэтому я согласен с профессором Перевезенцевым о том, что этот опыт нужно использовать, распространять на более широкое российское пространство.
По ОРКСЭ я остаюсь на позиции, что в своё время мы зря последовали рекомендациям академика Велихова, который был секретарём Общественной палаты, и добавили светскую этику. Светскую этику можно было бы выделить в отдельный предмет, и тем самым оставить больше пространства для записи на курсы по основам православной культуры и другим конфессиям или истории мировой культуры. Хотя появилась новая формулировка: российская светская (гражданская) этика. Если здесь что-то новое, от чего я отстал, готов это обсуждать.
Но вот подумать над этим и уже сейчас на этой стадии оставить больше места конфессиональному содержанию, религиозному в курсе ОРКСЭ, мне кажется, есть смысл. Пока ещё это в предметной области не распространяется за пределы начальной школы.
Как распространить с первого по десятый классы ОРКСЭ, имея в виду не только основы православия, но и иудаизм, буддизм, ислам? Здесь нужны дискуссии и обсуждения.
С профессором Метликом мы готовили несколько лет назад концепцию духовно-нравственного воспитания. Она до сих пор работает, никаких рекламаций не вызывала, утверждена официально. Предлагаю записать в рекомендации: в разработке предмета ОРКСЭ использовать работающую концепцию духовно-нравственного воспитания.
Сергей ЗЛОБИН
Министр образования, науки и молодёжной политики Нижегородской области
По социологическим опросам мы видим, что наши дети изменили форму получения информации. А система ценностей, которая сейчас фиксируется, значительно отличается от традиционной, которая могла бы стать фундаментом развития здорового общества.
Более 70 процентов времени наша молодёжь проводит в виртуальном пространстве. Говорить об игнорировании этого аспекта — неправильно. Необходимо в большей степени формировать в этом пространстве систему ценностей и ресурсы, на которых ребята могли бы получить информацию.
Особая информационная гигиена, особые правила, которые могут быть привиты детям — это защита, и она позволит сохранить уровень ценностей и патриотизм, который можно прививать в образовательной организации. Просто что-то запрещать нельзя, к тому же это и довольно сложно сделать. Значит, надо наполнять виртуальное пространство другим содержанием.
С этой целью мы разрабатываем определённые курсы, используем Интернет в проведении тех или иных образовательных проектов, в том числе дополнительного образования. И только таким образом, показывая детям, что виртуальный мир — это всего лишь новое направление технологии, а не новые ценности, мы можем вернуть их к тому, что для нас является важным и нужным.
По поводу дифференциации образовательных организаций и учреждений. В Нижегородской области огромный спрос у родителей и у семьи в целом на духовно-нравственные ориентиры. У нас работает десять православных гимназий. Конкурс в гимназии сопоставим с конкурсом в ведущие вузы. То есть родители активно выбирают такую образовательную траекторию. Вот особенность, которой, может быть, не хватает системе образования: такие гимназии принимают не ребёнка, а семью. И работа в дальнейшем ведётся именно с семьёй. Для себя мы поняли: вот направление в рамках ОРКСЭ как дополнительное образование и определённая задача работы со взрослым населением.
И третья составляющая — подготовка учителей. Можно придумать какие угодно курсы, поставить перед ними самые глубокие задачи, но если мы не будем целенаправленно, настойчиво поощрять активность учителя, то тогда и преподавание курса станет формальным. Не буду лукавить, такое возможно в нашей системе. Именно поэтому совместно с митрополией мы проводим ряд конкурсов для учителей. Самый известный — «Серафимовский учитель».
С точки зрения развития будущего мы хотим, чтобы на этапе основной школы или общего образования наши дети воспринимали курс основ религиозных культур как направление духовно-нравственного воспитания в прямой связи со своей Родиной и с патриотизмом. Поэтому мы ведём предмет в курсах истории нижегородской земли, истории края.
Лилия ЗОРЬКИНА
Ректор Калининградского областного института развития образования
Могу утверждать, что в Калининградской области складывается система духовно-нравственного воспитания. И, наверное, самое главное, за счёт серьёзного взаимодействия образовательных организаций, органов исполнительной власти и представителей религиозных организаций. Конечно же, в основном главный наш партнёр — Русская православная церковь.
Вход в школы нам позволяет полностью нормативная база. Сначала это был государственный стандарт, сейчас — федеральный государственный образовательный стандарт. Мы начали с 2010 года преподавание ОРКСЭ. Видим, что этот курс даёт хорошие возможности в воспитании.
Нормативная база «Закона об образовании…» позволяет реализовывать преподавание предмета и во внеурочное время, и в урочное с пятого по девятый класс, в десятом и одиннадцатом. Здесь позиция законодателя точна: это полномочие образовательной организации.
Мы на уровне региона даём некоторые рекомендации. Сейчас есть область с пятого по девятый классы, которая, как нам видится, должна быть более прописана. Потому что если у директора школы есть своя позиция, есть опыт, то там складывается всё более или менее благополучно. Если же нет опыта, то может сложиться по-разному. И поэтому мы готовы выступить экспертами, предоставить площадку для проведения системной апробации.
В Калининградской области есть сеть опорных школ, в частности, православная гимназия, которая финансируется по стандарту. Но в целом идёт взаимодействие разных организаций, и аккумулируется, по нашему мнению, позитивный опыт урочной деятельности, составления учебных программ, внеурочной деятельности. Эта сеть позволяет продвигать некоторый позитивный опыт и практику.
Конечно же, если мы говорим о педагогах, у нас нет сомнений, что их могут готовить разные специалисты, в том числе и священнослужители. У нас есть опыт, когда мы даём курсы для священнослужителей по работе с ребятами, потому что есть возрастные и другие педагогические особенности.
Я поддержку рекомендации в целом, а работу в этом направлении надо продолжать и вырабатывать позиции федерального уровня.
Гульфия ХАБИБУЛЛИНА
Проректор Московского исламского университета по учебной работе
В ходе апробации и реализации комплексного курса сложилась модель взаимодействия властей с религиозными организациями и между религиозными организациями. Решения принимаются при согласии всех участников. Такое взаимодействие является уникальным достижением в нашей стране, и мы ценим это.
Сегодня, ввиду перспектив развития преподавания религиозных культур, в последнее время появилось представление о переформатировании основ духовно-нравственной культуры народов России в новую учебную дисциплину. Тогда зачем всё это было затеяно? Весь проект был научно организован, показал хорошие результаты. Непонятно, в связи с чем нужно выбрасывать эти результаты?
Мы за расширение предметной области, за сохранение модульности, укрепление позиций предметной области по всем регионам, в том числе за возможность изучить свою культуру не только на русском языке, но и на родных языках народов России, соблюдая преемственность преподавания этой области. Потому что уже в течение многих лет, в том числе в так называемых мусульманских регионах, сложилась традиция преподавания этой дисциплины на родных языках.
Вот что нужно закладывать в качестве основных принципов преподавания этой предметной области — наработанный опыт и учёт запросов граждан на изучение их детьми основ религии и светской этики.
Митрополит МЕРКУРИЙ
Выслушав всех выступающих, я подумал об аналогии с медицинской ситуацией. Она мне ближе, чем педагогическая, по первому образованию. Представим приёмные покои. Привозят человека, у которого остановка дыхания и краснуха, инфекционное заболевание. Собирается консилиум или «конвульсиум», по типу нашего сегодняшнего, и доктора решают, что сначала делать: краснуху лечить или дыхание восстанавливать. Многие говорят, что краснуха — инфекционное заболевание, которое нельзя вносить в стены лечебного заведения. Поэтому давайте сначала краснуху вылечим, а потом дыхание восстановим. Можно представить, к чему приведёт такая терапия?
Не обижайтесь, но примерно так же мы размышляли о предметной области духовно-нравственной культуры народов России. Что же нам с ней делать? Погрести себя методами, изысканиями, сравнениями или всё-таки развивать это дальше и по ходу выстраивать всё, что необходимо? Я думаю, ответ один: нужно восстановить дыхание, а потом лечить краснуху.
В течение многих лет, преподавая основы религиозной культуры и светской этики, мы пребываем в состоянии некоторых фобий. Мы их не озвучиваем на круглых столах и на высоких конференциях. А фобии эти складываются вот из чего: кого мы воспитываем? Верующего человека в светской школе или человека, просто знакомого с религиозной культурой? Ответим на эти вопросы честно, потому что от честности будет зависеть, как мы дальше станем работать.
Мы говорили об этом очень подробно на заседании с руководителями епархиальных отделов религиозного образования и катехизации. И ответ, который я сейчас дам как митрополит, может быть, некоторых шокирует. В светской школе мы не воспитываем верующего человека. Мы воспитываем человека религиозно и духовно образованного. Потому что если мы говорим о религиозном воспитании, мы должны говорить о религиозных практиках, которые в светской школе невозможны. А раз так, то и фобий становится меньше. Сначала надо дать нормальное, духовное, патриотическое, образование человеку в светской школе. И многие представители наших традиционных конфессий согласятся со мной, что тогда мы поставим человека на порог храма, мечети, синагоги, где он сможет дальше выбрать для себя духовный путь.
Самая важная цель этого предмета — сделать человека думающим. Нам обязательно, уважаемая Татьяна Юрьевна, нужно будет вернуться к задаче переосмысления духовно-нравственной концепции. Потому что основные смыслы духовно-нравственной концепции, на мой взгляд, там не окончательно развиты. У нас полная каша в голове, что такое духовное, что такое нравственное, что такое гражданское и патриотическое. Нам нужно это чётко расписать, не отделяя одно от другого, а соединяя это в неразрывной цепи воспитательного процесса. Нам нужно найти новые пути психолого-педагогического подхода к преподаванию этого предмета.
Поэтому я благодарен Ольге Юрьевне Васильевой и министерству нашему, и сотрудникам, которые откликнулись на предложения Русской православной церкви. Они поддержаны и исламским сообществом. Подходы должны быть следующие: мы должны не навязывать знания школьнику, а ответить на те вопросы, которые у него возникают.
Поэтому сегодня Министерство образования и науки вместе с церковью и основными религиозными конфессиями пошли по следующему пути. Мы формируем основные блоки вопросов, которые возникают в том или ином возрасте у ребёнка. Эти вопросы переводим на язык методистов и религиозных конфессий. Таким образом, выстраивается целостная система ответов на вопросы, которые возникают у ребёнка в том или ином возрасте. И эти ответы будут даны церковью, мусульманским сообществом, надеюсь, иудейским и буддистским — в соответствии с их духовной и религиозной традицией. Но это будут ответы адекватные на современном языке с помощью современных технологий, методов и возможностей.
Вячеслав НИКОНОВ
Первое, о чём мы сегодня говорили, — это вопрос ценностей. Это не вопрос образования, а проблема смысла жизни, как говорил владыка Меркурий. И вот это надо дать понять нашим школьникам.
Второе. Религиозная и духовная образованность — то, что должно лежать в основе. Образованность, потому что не может быть человек образованным, если он духовно и религиозно не развит. Не может быть, на мой взгляд, возражений против того, чтобы детей более глубоко знакомили с десятью заповедями, которые лежат в основе всех религий.
Если дети это не получат в школе, то они получат это в другом месте и в другом изложении. И чем больше они получат в школе в рамках федеральных государственных образовательных стандартов, тем меньше они получат в сектах и в экстремистских центрах. Вот почему мы в наших рекомендациях настаиваем на том, что этот предмет должен расширяться.
Третье — цифровая среда. Дети должны в ней находить ответы на многие вопросы, и потому нам нужно в этой среде работать. Не думаю, что нужно расписаться в бессилии, как предлагает Общественная палата. Есть опыт и регионов, и других стран, где работа эта ведётся целенаправленно.
И последнее: кто будет учить? Это очень большая задача — вести преподавание на высоком профессиональном уровне. Её невозможно решить без участия конфессий, и мы законодательно должны установить обязательное участие представителей конфессий в определении и содержании стандартов, учебных планов и самих учебников.
А проблемы духовного, нравственного воспитания нашей молодёжи вечны, как вечными, я думаю, будут и наши Рождественские чтения, на которых мы всегда найдём что обсудить, имея в виду будущее поколение. На нас лежит большая ответственность, чтобы это поколение было хорошим, подготовленным, и действовало во благо нашей страны.