Открытая трибуна. Пушкин неисчерпаем

05.07.2021 | Журнал «Стратегия России»

От редакции

Вячеслав Алексеевич Никонов практически всю жизнь занимается историей, политикой и геополитикой. Поэтому для коллег и журналистов несколько неожиданным выглядит его обращение к Пушкину. Однако ничего неожиданного тут нет. В. А. Никонов хорошо знает творчество великого поэта, а кроме того, в 2017 году выпустил большую работу «Лидерство по-русски. Пушкин». Несколько лет историк готовит книгу (она скоро пойдёт в печать) о Смутном времени, о том, как Россию спасло от польского нашествия нижегородское ополчение. Работая с материалами о Минине и Пожарском, о формировании нижегородского войска, В. А. Никонов постоянно соприкасался и с материалами о пребывании А. С. Пушкина в его имении Болдино, где поэт весьма плодотворно, хоть и наездами, работал. В нашем литературоведении в ходу выражение «Болдинская осень», но В. А. Никонов убедительно показывает, что таких «урожайных» на произведения осеней у поэта было несколько. Книга не только о Пушкине, но и о нижегородской природе и нижегородском народе, о перекличке времён. Впрочем, слово — автору...

— Пушкин занимался историей, политикой и геополитикой. Это один из столпов нашей российской цивилизации, человек, который, наверное, больше, чем кто бы то ни было, повлиял на мировосприятие целых поколений россиян. Причём даже тех россиян, кто плохо учился в школе. Всё равно они знают «У Лукоморья дуб зелёный…», «Мой дядя самых честных правил…», «Жил-был поп, толоконный лоб…» и другие пушкинские строки. Это просто неотторжимая часть каждого из нас. По степени влияния на российское современное сознание, на нашу ментальность, на российскую цивилизацию с Пушкиным, наверное, сравним только Ленин. Но влияние Ленина, конечно, было другим, в значительной степени влиянием на политическое сознание. Пушкин — создатель русского литературного языка, на котором мы говорим и сегодня, он действительно наше всё. Пушкин и восприятие Пушкина российскими людьми — это то, что отличает нас от прочих, так как Пушкина на Западе просто не знают и не читают, а потому и никогда не поймут нас.

Имя Пушкина во множестве отмечено на российской карте. У нас в стране 5167 улиц Ленина и 2573 улицы Пушкина. Чуть больше в России только улиц Гагарина, но, тем не менее, это показатель того, насколько Пушкин значим для нашей страны.

Пушкин не только великий поэт, великий писатель и публицист, теоретик литературы, но и великий историк. Об этом мало кто задумывался, но я об этом пишу. И ещё Пушкин — великий мыслитель и великий гражданин, о чём долгое время не принято было вспоминать. Поэт пережил серьёзную духовную эволюцию, исповедовал много политических взглядов, причём разных. Достаточно сравнить юного Пушкина, полного восторгов и свободолюбивых мыслей, и Пушкина периода болдинских осеней, человека высокой гражданственности и взглядов, скорее, консервативных.

Почему я написал про болдинские осени? Здесь пролегает нижегородский след. До сентября я остаюсь депутатом Государственной Думы от Нижегородской области. Нижнему Новгороду в этом году исполняется 800 лет. Уже начались большие праздничные мероприятия, главные из которых пройдут в августе. Я начинал писать книгу к 190-летию Болдинских осеней.

Большое Болдино расположено в 250 километрах к юго-востоку от Нижнего Новгорода, и именно там, собственно, Пушкин стал Пушкиным. Так получилось, что до 30 лет он никогда не бывал в пушкинских местах. Он жил в Михайловском, но это — ганнибаловские места, имение матери. А в Болдине он попал в места, которые были пушкинскими ещё с XVI века — Иван Пушкин получил Болдино в вотчину за «московское сидение» в 1612 году, за участие в нижегородском ополчении. И только там, в Болдино, Пушкин впервые задумался о своих корнях. То есть все его произведения, связанные с родословной, размышления о судьбах русского дворянства, рода Пушкиных, «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» он написал осенью 1830 года в Болдино. За этими словами — «животворящая святыня». Такой святыней для него и стало Болдино.

Это были удивительные периоды в творчестве великого поэта. Болдинских осеней оказалось три. Первую, в 1830 году, самую знаменитую и плодотворную, все знают. Но были ещё такие осени в 1833 и в 1834 годах. Болдинская осень — это феномен. Таких феноменов в истории мировой литературы, мировой культуры, я не знаю. За короткий срок в Болдино было написано очень много произведений, изменивших весь характер русской литературы и мировоззрение миллионов людей! За три месяца Пушкин написал столько, что другому автору хватило бы на всю творческую жизнь. Это не укладывается в голове. Как такое могло произойти?

Первое объяснение: так повлияло на поэта вынужденное затворничество, связанное с пандемией и кордонами на дорогах. Были принятые жёсткие карантинные меры, во многих губерниях европейской России свирепствовала эпидемия холеры. Пушкин пытался выбраться, но не смог — тогда санитарные ограничения были намного жёстче, чем при нынешней коронавирусной инфекции. Второе объяснение: у него осенью случалось то, что он сам называл творческим запоем. Осень была любимая пора Пушкина. Но такие творческие запои у поэта не продолжались дольше двух-трёх недель. А в Болдино он беспрерывно творил три месяца кряду. Почему такая плодотворность? Думаю, потому, что попал на родину, почувствовал корни. А ещё он ощутил большую ответственность за будущее своей семьи, которую надо было обеспечивать.

Пушкин до этого момента никогда не владел собственностью. Он получал жалованье по ведомству иностранных дел и какие-то гонорары. А по случаю женитьбы Пушкина на Наталье Гончаровой отец подарил Александру Сергеевичу 200 душ крепостных в деревне Кистенёво недалеко от Болдина. И Пушкин вынужден был поехать, чтобы вступить во владение имуществом. Впервые он обретал собственность, которая, по мнению отца Пушкина, могла приносить до 4 тысяч годового дохода.

Отсюда третье объяснение невероятного творческого подъёма: он должен был много писать, чтобы обеспечить семье нормальную жизнь в Петербурге. Как сообщают некоторые биографы поэта, он мог долгое время обходиться вообще без денег — «одна голова не бедна». Но теперь он собирался стать семейным человеком, обзавестись детьми. Значит, нужно было работать. Кстати сказать, гонорары за то, что он написал в Болдино, поддерживали семью много десятилетий после того, как Пушкина не стало.

В Болдино у Пушкина появилось ощущение своей миссии. Он описал её ещё в «Пророке» — «глаголом жечь сердца людей». Отсюда предельная концентрация, жёсткий распорядок дня. Каждый день просыпался в семь и начинал работать. В постели, которую иногда не покидал до трёх дня. Он предпочитал писать лёжа. Это не было лёгким полётом пера — большинство его черновиков осталось в архивах, и мы можем проследить все муки творчества. Как правило, первый черновик исчёркан абсолютно, второй — исчёркан наполовину, и только третий или четвёртый вариант становился собственно произведением, которое Пушкин представлял в цензуру и в печать. Безусловно, он был очень требовательным к себе автором.

Пушкин поехал в Болдино в очень плохом настроении. В Москве, где он оказался проездом, скончался любимый дядя Василий Львович, в доме которого прошло московское детство поэта. Дядя умер буквально на руках у поэта. Пушкин взял на себя все хлопоты и расходы по похоронам, шёл за гробом от Басманной до Донского монастыря. А тут ещё — скандал с будущей тёщей и, как следствие, размолвка с Натальей Гончаровой. Всё было настолько серьёзно, что он вернул невесте слово выйти за него замуж. И уезжал, так и не получив твёрдого обещания Натальи Николаевны.

А тут ещё, приехав в Болдино, он узнал, что внебрачный сын Павел, его первенец, умер. Этот ребёнок родился от связи поэта с дочерью управляющего Михайловского имения Ольгой Калашниковой. Она была дочерью Михаила Ивановича Калашникова, крепостного приказчика и управляющего имением сначала в Михайловском, а затем в Болдино.

Первое, что он пишет, оказавшись в Болдино, это удивительно нервное и беспокойное стихотворение «Бесы». Оно очень хорошо отражает душевный разлад Пушкина. Но вскоре поэт получает письмо от Натальи Гончаровой, где она сглаживает размолвку и обещает, что свадьба состоится. Пушкин «берёт реванш» над «Бесами» и пишет «Сказку о попе и работнике его Балде», где бесам достаётся от Балды. А потом приступает к циклу серьёзных работ. Писал он вперемежку. Судя по датировке на листах, поэт начинал одно произведение, бросал, брался за другое, заканчивал и снова возвращался, чтобы переделать.

Поэтому нельзя сказать, что можно точно датировать его произведения. Он всегда писал одновременно много: отдельные стихотворения, поэмы, прозу, публицистику, письма. Пушкин признавался, что ненавидит прозу, но в Болдино начал знаменитые «Повести Белкина». Это гениальные произведения, положившие начало русской реалистической прозе. Однако, остановившись на «Станционном смотрителе», он вернулся к «Евгению Онегину», написал восьмую и девятую главы. А потом и десятую, которую сжёг. Там же была написана и концовка романа, которую мы все помним. После чего Пушкин записал, что работал над «Евгением Онегиным» семь лет, четыре месяца и семнадцать дней.

И тут же — стихотворение «Герой», о Наполеоне, который идёт в чумной барак в Яффе. Датирует поэт это стихотворение 29 сентября 1830 года. У Пушкина под стихами часто стоит не дата написания, а дата события, которое произошло в этот день. Например, стихотворение «Пророк» датировано не днём написания, а днём встречи Пушкина с Николаем Первым. Так же и стихотворение «Герой» было датировано днём посещения Николаем Первым Москвы в период эпидемии холеры. То есть это не стихотворение о Наполеоне, это гимн подвигу русского императора, который приехал в холерную Москву.

Николай Первый по приезде в Первопрестольную много сделал для борьбы с холерой, не обращая внимания на то, что подвергается смертельной опасности. Пушкин отметил этот мужественный поступок императора, но при этом не захотел, чтобы его упрекнули в низкопоклонстве. Отсюда — обращение к образу Наполеона, хотя внимательному читателю было ясно, что Пушкин говорит о Николае, с которым у него были очень сложные, порой тяжёлые отношения. Царь покровительствовал поэту, хотя это покровительство было во многом продиктовано тем, что он хотел видеть блестящие личности в своём окружении.

В первую Болдинскую осень Пушкин написал много прощальных стихов. Любопытно, что, планируя женитьбу на Наталье Гончаровой, он не посвятил ей ни одной строчки, зато попрощался с многими женщинами, которых любил раньше. Правда, «донжуанский список» поэта намного длиннее списка тех женщин, с которыми он попрощался в стихах. Воронцовой — «Прими же, дальняя подруга Прощанье сердца моего...». Амалии Ризнич — «Для берегов отчизны дальней Ты покидала край чужой...».

И после этого вдруг — цикл публицистических работ, связанных с оценкой собственного творчества, размышления о творчестве вообще, «Любовь к родному пепелищу». И впервые — «Моя родословная». Он начинает изучать родословное древо Пушкиных в связи с русской историей, и вот тогда, могу точно сказать, он становится историком.
И сразу же — игра ума гения, «Домик в Коломне». Поэма написана октавами, которыми Пушкин никогда не писал. В полном виде их 54, но поэму очень долго не печатали полностью. Треть поэмы — это своеобразная инструкция о том, как писать стихи, тоже сотворённая октавами. Остальное — забавная история о молодом человеке, который переодевался служанкой, чтобы подобраться к своей возлюбленной.

А затем Пушкин открывает новый жанр в русской литературе и, надо полагать, в мировой литературе — он пишет маленькие трагедии. Здесь «Скупой», которого поэт потом переназовёт «Скупым рыцарем», здесь «Моцарт и Сальери», где Пушкин изображает себя то трудягой Сальери, то баловнем гениальных озарений Моцартом. Надо сказать, что это — трагедия о Сальери, потому что в её основе лежит трагедия самого Сальери. О Моцарте там очень мало, Пушкин даже не приводит мысли Моцарта. А вот мыслей Сальери в произведении очень много. Добавлю «Каменного гостя», «Пир во время чумы» — чудесный букет произведений, написанных быстро, с высоким напряжением, которое буквально брызжет со страниц.

Второй раз Пушкин попал в Болдино в 1833 году. Теперь у него была цель, было понимание, зачем нужно болдинское уединение — он собирался закончить историю пугачёвского бунта. Перед этим он проехал по пугачёвским местам, поговорил с людьми — ещё оставались в живых свидетели пугачёвщины. И многие места в его произведениях, посвящённых крестьянской войне, были навеяны рассказами старожилов.

В американском литературоведении есть термин oral history — устная история. Американцы этим жанром гордятся и считают своим изобретением изустные истории, созданные на основе воспоминаний людей, которые жили в описываемое время. Это изобретение XX века, а «Историю пугачёвского бунта» Пушкин написал в начале XIX века, опираясь на свидетельства очевидцев из века XVIII. Он общался с людьми, которые видели Пугачёва, разговаривали с ним. Пушкин, кроме этого, пересмотрел все архивы, которые касались пугачёвщины, и столичные, и местные.

Книгу он назвал «История Пугачёва», но Николай Первый, выступавший цензором, настоял на другом названии — «История пугачёвского бунта». Он объяснил это так: у бунтовщика не может быть истории. Было множество и других замечаний царственного цензора — Пушкин их все учёл. На мой взгляд, «История пугачёвского бунта» — одна из самых блестящих исторических работ, написанных русскими, блестящее историческое исследование. Именно так надо писать историю.

Больших финансовых дивидендов эта работа поэту не принесла. Её напечатали на средства императора, прибыль от продажи была небольшая. А вот самым прибыльным проектом, созданным во вторую Болдинскую осень, самым успешным с точки зрения тиражности, кассовости, массовости, интереса публики, конечно, стала повесть «Пиковая дама». Весь петербургский свет играл в карты, в бессмысленный и беспощадный «фараон», которому Пушкин тоже отдал значительную часть своей жизни, имея от этого много проблем. Он был классным банкомётом и понтёром, профессионалом.

Существовало множество пособий по этой игре, хотя не знаю, что там можно советовать. Надо просто назвать карту и угадать — ляжет она справа или слева, когда банкомёт мечет карты. Вот, собственно, и вся игра. При всей её простоте люди проигрывали состояния, имения, жизни. Действительно, игра бессмысленная и беспощадная, как русский бунт. Это было поголовное увлечение. Пушкин воссоздал в повести петербургский быт и колоритных столичных обитателей, добавил мистики, и повесть пошла «на ура». Долгое время потом комбинацию из повести «тройка, семёрка, туз» считали приносящей удачу во всех петербургских салонах. По существу, сюжет простой. Герой узнаёт у старой барыни тайну трёх карт, и начинает играть. Первые два дня ему необыкновенно везёт. Он мог бы увеличить своё состояние в восемь раз. Но ошибся, «обдёрнулся», поставив не на туза, а на пиковую даму.

Эта «Пиковая дама» помогла Пушкину решить многие проблемы, в том числе и карточных долгов.

Тогда же он написал «Сказку о золотой рыбке» и посвятил её бывшей любовнице Ольге Калашниковой. И здесь сюжет — из жизни. Поэт давал на жизнь Ольге Михайловне немалые средства, а она требовала, как старуха из сказки, всё больше и больше. Пушкин купил ей дом, нашёл мужа, дал денег на обзаведение. Но она хотела ещё. Эта коллизия хорошо просматривается в «Сказке о золотой рыбке». Под его пером романтическая русалка превращается в старуху, которая остаётся у разбитого корыта.

Есть один фрагмент, не вошедший ни в одно прижизненно опубликованное произведение, но который сохранён в Собрании сочинений. А это Собрание я прочитал всё, включая справочный аппарат и примечания. Мы говорим о главе из «Золотой рыбки», где старуха хочет стать римским папой. И эта блажь осуществляется. Однако Пушкин сам исключил главу из сказки, скорей всего, не желая каких-то межконфессиональных осложнений.

1833 год — это ещё «Осень». Унылая пора, очей очарованье... Это ещё «Анджело», вольное переложение пьесы Шекспира «Мера за меру». Одно из самых сильных произведений Пушкина о вере, долге и бремени власти. Центральная мысль произведения: власть верховная не терпит слабых рук. Вот один из главных принципов российской политики: как только верховная власть попадала в слабые руки, у нас начинались проблемы.

Осенью 1833 года в Болдине была написана «петербургская повесть» в стихах «Медный всадник». В каком-то смысле это ответ Мицкевичу на его поэму «Дзяды» с их мистикой и инфернальными персонажами. У Пушкина в «Медном всаднике» тоже хватает мистики — одна погоня памятника за бедным героем чего стоит. Хватает и критики современной жизни — ужасный город, зачем-то построенный Петром на «низких топких берегах», ужасная архитектура, непонятная унылая Россия...

В «Дзядах» Мицкевич напрямую оскорблял Пушкина из-за его стихотворения «Клеветникам России», где тот давал оценку польскому восстанию 1830 года. Пушкин не стал таким же образом отвечать Мицкевичу. Он его по-своему любил и уважал. Наш поэт ответил польскому коллеге целой поэмой, показав, зачем Россия прорубала «окно в Европу».

«Медный всадник» при жизни Пушкина не вышел из печати как самостоятельное произведение. Николай Первый его забраковал, сделав слишком много замечаний в пушкинском тексте. Поэт, как в случае с «Борисом Годуновым», просто положил поэму в стол, дожидаясь лучших времён. Но эти времена наступили слишком поздно — поэму издали после смерти Пушкина.

Можно вспомнить, конечно же, и «Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях», написанную, кстати, задолго до «Белоснежки и семи гномов». В ней, на мой взгляд, есть ключевая фраза «Чёрт ли сладит с бабой гневной». Это о той самой царице, которая никак не могла смириться, что на свете есть кто-то румяней и белее.

Наконец, третья Болдинская осень, совсем не знаменитая, но, на мой взгляд, тоже очень важная в творчестве Пушкина, важная для понимания бытовой атмосферы в связи с имущественными спорами, которые там постоянно шли. Тогда поэт написал «Сказку о золотом петушке», в первом издании которой не было трёх строк — причём самых знаменитых. Там не было строки «Царствуй, лёжа на боку». И ещё цензура вычеркнула «Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок». В третью Болдинскую осень Пушкин начинает новую автобиографию. Он хотел написать историю рода Пушкиных и вместе с тем большую мемуарную работу — у него уже были наброски к автобиографии.

Биографию он не написал, но в рукописях есть намётки к произведению большого исторического масштаба, потому что свою родословную он начинал с очень древних времён, постоянно обращаясь к российской истории. Я уверен, что, если бы ему было отпущено больше времени, он написал бы не только биографию, но и историю Петра Первого, историю России. У него осталось много набросков к российской истории, и он писал ничуть не хуже Карамзина. Можно представить, какая получилась бы эта история при его таланте и скрупулёзности.

Ещё одним, последним творением в третью Болдинскую осень стала поэма «Кирджали» — о болгарском разбойнике, этаком Робин Гуде. Это была реальная история, которую Пушкин услышал в Молдавии, а концовку ему рассказали в Петербурге. В поэме счастливая концовка — Кирджали бежит из турецкой тюрьмы. Но в ту осень, когда Пушкин писал историю благородного разбойника, настоящего Кирджали турки поймали и повесили.

Вот примерно о чём рассказывается в книге «Пушкин. Болдинские осени». Огромное спасибо издательству «Просвещение», главному редактору Надежде Борисовне Колесниковой, редакторам, которые очень бережно обращались с моим текстом.

Работая над книгой, я постоянно задумывался над одной проблемой, связанной с нашим отношением к «отеческим гробам». Обращением к этой проблеме я и заканчиваю книгу. У нас в России все места, связанные с Пушкиным, являются памятниками федерального значения. За исключением Болдина. 18 июня 1949 года здесь был открыт Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник. До последнего времени «Болдино» было памятником муниципального значения. А в нынешнем веке стало памятником регионального значения. Но не федерального.

Много лет в качестве депутата я добиваюсь того, чтобы Болдино стало памятником федерального значения. И почти добился, в принципе вопрос решён. Но есть один нюанс. Министерство культуры не возражает, но Министерство финансов упирается. При этом есть опасность, что Болдино будут значительно скромнее финансировать в качестве памятника федерального значения. Такое с подобными памятниками случается. Но тогда и региональные власти не смогут помочь.

Если Министерство финансов реально поддержит Болдино — а я к этому его всячески призываю — и включит в бюджет как объект финансирования, то это будет большим вкладом в увековечение памяти нашего великого современника. Я по-прежнему за федерализацию Болдина. Оно того безусловно стоит. Это место — один из столпов нашей культуры, где создано множество произведений, составивших честь и славу русской литературы.

Журнал «Стратегия России», июль 2021 г.



Возврат к списку