Слово главного редактора
02.07.2018 | Журнал «Стратегия России»Цифровизация нашей жизни — уже не научная фантастика, а повседневная действительность. Речь идёт о внедрении цифровых технологий не только в быт, но в целые области деятельности человека, в том числе в экономику и образование.
Интересно сопоставить скорости, на которых человечество вооружалось «цифрой». Айфон-6 обладал всеми возможностями, которые были у компьютеров на нашей планете в те годы, когда американцы реализовывали свою лунную программу. У айфона-10 сегодня столько же возможностей, сколько было у всех компьютеров Земли в концеXX века. Приведу одну цитату из журнала «ScientificAmerican» за 1983 год:«Если бы авиапромышленность в последние 25 лет развивалась столь же стремительно, как промышленность средств вычислительной техники, то сейчас самолёт Boeing 767 стоил бы 500 долларов и совершал облёт земного шара за 20 минут, затрачивая при этом пять галлонов (~18,9 л) топлива. Приведённые цифры весьма точно отражают снижение стоимости, рост быстродействия и повышение экономичности ЭВМ».
Это из журнала 35-летней давности. У нашего первоклассника в кармане — устройство, превосходящее по возможностям все компьютеры Земли того времени. Нельзя сегодня даже представить, сколько он будет знать после школы, потому что объём знаний человечества каждые пять лет почти удваивается. В этих скоростях — зёрна кризиса, мы живём в мире, где постоянно возникают кризисные моменты.
В китайском языке — а китайская цивилизация одна из древнейших — слово «кризис» обозначается двумя иероглифами. Первый — это «вызов», а второй иероглиф — «возможность». То есть каждый вызов открывает возможности для его преодоления. Цифровая эпоха даёт возможности для новых технологий образования.
Вызовы для человека начинаются с детства, я наблюдаю это на примере собственных детей. Младший сын, которому шесть лет, начал изучать азбуку в своём айфоне, в цифровой среде. И писать начал в айфоне до того, как получил навыки письма в детском саду. Так возникает новая для нас реальность. Зачем вообще писать от руки, если есть айфон или ноутбук? Затем, что мелкая моторика, в том числе письмо, влияет на формирование сознания, вырабатывает и закрепляет алгоритмы связи с внешним миром.
Есть и другие вызовы. Например, язык Интернета. Уже ясно, что возникает новый раздел филологии, связанный с терминами и структурой общения в Интернете. Появился словарь интернет-терминов, с помощью которых общаются пользователи всемирной сети, в первую очередь молодые люди и дети. В этой сфере возникает другой тревожный вызов — формирование клипового сознания, когда человек воспринимает окружающее не как целостную картину, а как череду не связанных между собой фактов и событий. Человек нередко с трудом может анализировать происходящее, потому что образ внешнего мира распадается на части, подобно отрывкам музыкального произведения или кадрам фильма.
Проявление клипового сознания я наблюдаю у студентов Московского университета, где преподаю. Оно формирует не только образ мышления, но и образ общения. В последние годы в речи наших студентов резко исчезли причастные и деепричастные обороты. Думаю, эти сложные конструкции речи просто не вписываются в формат общения, к которому студенты привыкли в чатах и блогах.
К сожалению, формированию клипового сознания в немалой степени способствовал и единый государственный экзамен, потому что уже на начальной стадии развития ЕГЭ эта система не нашла веских стимулов для того, чтобы приучить школьников читать и писать. Более того, из школ исчезло сочинение — важнейший элемент развития письменной речи. Да и устной тоже, потому что сама подготовка к сочинению требует чтения большого количества литературы. Люди старшего поколения помнят, как в школе они не только читали произведения классиков нашей литературы, но и заучивали наизусть немало хороших стихотворений, написанных на великолепном русском языке. Учить стихотворение было трудом. Цифровая сфера избавляет от такого труда — любое стихотворение при желании можно найти в Интернете. Но отсутствие навыков труда ума приводит к тому, что и в чатах, и в блогах используются короткие тексты, минимальные по объёму и по заключённой в них информации.
Не осталось в школе и устных экзаменов, подготовка к которым стимулировала когда-то навыки свободной разговорной речи. Грустно говорить, но экзамены в школе не предполагали закрепление и развитие литературной грамотности. Парадокс — школа плодила неграмотных людей, для которых одолеть две-три страницы текста становилось наказанием.
А всё потому, что у нас до сих пор образование рассматривается как отраслевая проблема, связанная исключительно с деятельностью министерства образования. На самом деле образование — это формирование интеллектуального капитала нации, информационная, социальная и даже во многом промышленная политика. Поэтому подход должен быть не отраслевым. Объединить усилия проще, и в этом поможет цифровая среда. Ведь наша начальная школа просто замечательная. Россия в тройке лучших стран вместе с Финляндией и Сингапуром. В основной школе дети уже во многом теряют мотивацию, а старшеклассники готовятся лишь по предметам ЕГЭ. Сама система тестирования, как я уже сказал, не учит говорить и писать.
Сейчас предпринимаются некоторые меры, чтобы выправить эту, прямо скажем, ненормальную ситуацию. Хотя их явно недостаточно. В школу вернули сочинение, но его пишут пока не на том уровне, к которому мы в своё время привыкли. Вводятся устные компоненты в экзамены по русскому и иностранным языкам, то есть определённые подвижки есть. И всё же этого мало.
Я преподаю в МГУ с 1978 года и вижу, что уровень грамотности, прямо скажем, не повышается. Это хорошо видно по курсовым работам студентов второго и третьего курсов. Да, в чём-то это связано с вызовами, о которых мы говорили: клиповое сознание, засилье готовых интернет-решений. Но не только в этом дело.
Думается, что один из факторов, создающих такую ситуацию, таков: в СССР было гораздо меньше студентов, чем в современной России, особенно в пропорциональном отношении к численности населения. С одной стороны, это показатель стремления людей к высшему образованию, с другой — определённая дискредитация такого образования.
Ещё недавно у нас было больше вузов, чем в РСФСР, и многие из них не вели образовательную деятельность, присылали задания по Интернету и занимались выдачей дипломов за деньги. В предыдущем составе Государственной Думы мы приняли соответствующие поправки к Федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации», которые упростили порядок лишения таких псевдовузов аккредитаций и лицензий. Сегодня псевдовузы исчезают из образовательного пространства России. Именно их выпускники могут давать от 20 до 40% безработных, потому что выданные им дипломы не нужны никому, кроме тех, кто за них заплатил.
Сейчас бюджетными местами в вузах обеспечены 57% выпускников школ, в то время как в советское время никогда более 20% выпускников школ не становились студентами. Кроме того, достаточно много внебюджетных мест, поэтому доля людей, получающих высшее образование, в России очень высока. По количеству специалистов с высшим и средним профессиональным образованием мы сегодня занимаем первое место в мире — 60% взрослого населения. На втором месте Канада — 57%. Сколько людей с высшим образованием нам нужно, сказать сложно. Но если мы не обеспечим спрос на высшее образование, то это сделает кто угодно. Сейчас образование можно получить за рубежом, в коммерческих вузах. Кроме того, много рабочих профессий сегодня требуют высшего образования.
Как показывает анализ, сегодня до половины нетрудоустроенных — выпускники по двум специальностям: юристы и экономисты. В то же время увеличивается приём в вузы по техническим специальностям. Здесь тоже есть достаточно серьёзный прогресс, во всяком случае, инженерные, естественнонаучные специальности, где нужны навыки работы в цифровой сфере, получают в полтора раза больше мест, чем в РСФСР.
Всё это — анализ проблем, о которых можно долго говорить. Но есть и открывающиеся возможности. Прежде всего для нашего фонда «Русский мир». Ведь среди многих его задач — поддержка методик преподавания и программ изучения русского языка и литературы. Одна из наших возможностей в этой области — онлайн-преподавание русского языка во всех уголках земного шара. Онлайн-программы вообще стремительно развиваются, и это — результат внедрения цифровой компоненты в образование. Всё, что связано с электронным обучением, вызывает повышенное внимание и в нашей стране, и за рубежом.
Это общая тенденция — цифровизация экономики знаний. В Государственной Думе готовится или находится в стадии принятия около 60 законопроектов, так или иначе связанных с цифровой экономикой. Наш Комитет по образованию и науке постоянно проводит круглые столы и парламентские слушания, посвящённые проблемам в том числе и электронного обучения. Мы не понаслышке знаем, что происходит в цифровой сфере. Ситуация вызывает и определённую тревогу, и определённые надежды. Электронное обучение развивается на разных скоростях в разных субъектах Федерации. Это минус. Но оно развивается несмотря ни на что, и это плюс.
Одна из задач — создание нового поколения учебников, в том числе и для электронного обучения. Сейчас только по начальной школе свыше 400 учебников, и многие из них не отвечают никаким требованиям. Очевидно, что такого количества не нужно. Был посыл — предоставить педагогам возможность выбора, но позитивного результата за этой инициативой не последовало. Представьте себе: 60 учебников русского языка, и порой кажется, что это разные языки. О какой языковой культуре можно говорить в таких условиях?
Работа пойдёт по тому же пути, который прошёл учебник по истории: концепция, затем творческий конкурс, в котором примут участие различные издательства и авторские коллективы, и в финале — решение жюри о создании единого учебника. Такие учебники должны отвечать одной программе, не разрывающей единое образовательное пространство. Сейчас же ребёнок, переходящий из одной школы в другую, оказывается в иной образовательной среде.
Вот качественный этап, в начале которого мы находимся, этап, открывающий новые возможности. Эти возможности подкрепляются ещё и тем, что появляется большое количество сайтов, продвигающих хороший русский язык. Например, Грамота.ру. Много интернет-ресурсов, помогающих преподавателям и ученикам осваивать русский язык в интересной интерактивной форме. Есть такие возможности и у блогосферы, которые, на мой взгляд, используются явно не до конца.
В блогосфере, где наши школьники и студенты «обитают» в большей степени, чем в классе или аудитории, есть свои законы и свои кумиры. Это не депутаты Государственной Думы и не члены Российской академии образования. Это активные блогеры, у которых миллионная армия подписчиков. Они задают стандарты языка в Интернете. Если Государственная Дума, Российская академия образования, Общество русской словесности смогут наладить хорошие отношения с властителями умов в Интернете, то можно будет говорить о внедрении моды на хороший русский язык.
Не вижу в этом ничего невозможного. Если мы не сделаем чистый русский язык модным в молодёжной среде, то проиграем следующее поколение. Оно сумеет выжить в цифровой среде, но не сможет воспользоваться всеми достижениями нашей национальной культуры.
Вячеслав НИКОНОВ
Журнал «Стратегия России», июль 2018 г.